Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

Начало Руси остается загадкой, «белым пятном», terra incognita, не только для российского общественного самосознания

, но, что гораздо опаснее и сложнее, для профессиональной исторической науки России начала XXI в., тысячу лет спустя, то есть на протяжении всего пройденного страной и народом исторического пути России.

Обзорные монографии, многотомные сводные работы, университетские и школьные учебники по-прежнему не в состоянии раскрыть почти столетие начальной отечественной истории

, с 750–780‑х по 830–840-е гг., когда, минимум за одно-два поколения до «призвания князей», «начася прозывати Руская земля».

Впрочем, столь же «слепы» к этому известию «Бертинских анналов» о событиях 838–839 гг. и западноевропейские коллеги российских историков. Триста лет историческая наука игнорирует тот факт, что Русская земля «каганата росов» оказывается ровесницей Империи Каролингов, направляя послов к сыну Карла Великого, правда, в его последние годы и незадолго до распада его империи (под 843 г.). Словно на смену ей выступает новая, в перспективе не менее могущественная держава, постепенно поднимающееся на противоположном, восточном краю европейской арены Древнерусское государство восточных славян.

«Русь Дира», видимо, впервые освоила и располагала уже полностью сложившейся системой коммуникаций, замкнутых на магистраль Пути из варяг в греки (Lebedev, 1980: 90–101). Этот путь, не только объединивший восточное славянство с внешним миром, но прежде всего связавший соседствующие различные и взаимозависимые эконом-географические зоны славянского земледельческого хозяйства (древнего высокопродуктивного на юге, стабильного в Днепро-Двинском междуречье, нестабильного и дополняемого неаграрными формами деятельности – в северных землях), предопределил исторические судьбы восточнославянских племен и народов и на последовавшие за скоротечной «эпохой Дира» десятилетия IX в., и на тысячелетие вперед, до формирования современных и суверенных России, Беларуси и Украины. «Русь Дира», безусловно, была исторической предшественницей в равной мере «Руси Аскольда» и «Руси Рюрика», а затем и собственно Киевской Руси на пути «от северного варварства к эллинистически-христианской духовности» (Лебедев, 1985: 264; 1994: 146–153) – общем для древнерусской народности, первоосновы восточнославянских народов, а вместе с ними объединившем с их судьбами на этом историческом этапе скандинавские народы.

Летописное предание осознавало его как апостольский путь, и вслед за Крещением Руси великокняжеская власть закрепила это осознание постройкой храмов Святой Софии Премудрости Божией

в главных городах на Пути из варяг в греки – Киеве, Полоцке, Новгороде. Эта манифестация духовного единства Руси, осуществленная Ярославом Мудрым, завершала дело его предшественников, объединявших страну и действовавших во главе дохристианской, языческой, архаической «руси» IX–X вв., ставшей основою Святой Руси как политического и морального идеала и эталона для следующих поколений в XI–XX вв. и, даст Бог, последующих столетий; национальная мифологема того же ряда, что «Прекрасная Франция», «Добрая Старая Англия», «Страна Восходящего Солнца», «Американская Мечта», – «Святая Русь» основана на этом духовном идеале, выраженном при рождении Киевской Руси – образом, учением, храмами Святой Софии Премудрости Божией (Андреев, 1992: 135–152; Булгаков, 1990: 90–128).

Таблица 17

Периодизация русско-скандинавских отношений VIII–XIII вв.