Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени

Эми вычислила причитающуюся Стивенсону сумму, а потом открыла ящик и начала медленно отсчитывать доллары, отчаянно пытаясь придумать какую-нибудь уловку. Просить охрану его задерживать без причины было нельзя. Наконец она вручила ему наличные.

– Вот, сэр.

– Спасибо.

Он сложил купюры, спрятал в карман, встал и улыбнулся ей.

Она тоже встала. Если бы удалось занять его разговором! Хоть каким-то.

– Вам нравится в Сан-Франциско?

– Да. Очень. Спасибо.

– Как вам отель «Матрос»?

Он мрачно нахмурился, блеснув прищуренными глазами, а потом презрительно захохотал.

Она поняла свою ошибку и прижала пальцы к губам.

– Мисс Роббинс, вы, случайно, не знакомы с джентльменом по фамилии Уэллс?

* * *

Эйч Джи появился в Банке Англии спустя пять минут – и ему пришлось успокаивать сильно переволновавшуюся Эми Роббинс, взяв ее за руку через стол и шепча слова утешения. Она готова была расплакаться, но сдерживалась, чтобы не привлечь к себе внимания.

– Мне так жаль! – повторяла она. – Так жаль!

– Ничего страшного, Эми. Правда! Я найду Лесли Джона Стивенсона. Он ведь всего лишь человек.

Она неуверенно улыбнулась:

– Ты чертовски милый.

– Ну, вот и молодец.

Краткий звонок в отель «Матрос» сказал Эми, что Стивенсон съехал оттуда накануне, заплатил наличными и не оставил нового адреса.

«С тем же успехом его можно считать мертвым», – мрачно подумал Уэллс, останавливая у банка такси. Попросив шофера отвезти его к полицейскому участку, он откинулся на сиденье, безучастно глядя в окно. Поездка по городу не доставила ему никакого удовольствия.

Однако он был просто изумлен при виде департамента полиции Сан-Франциско. Он оказался почти таким же большим и неприветливым, как больница, но хотя бы стены у него были чистыми и свежеокрашенными.

Полисмены в форме выходили из здания вчетвером или впятером, небрежно проверяя оружие и прочие принадлежности, после чего забирались в черно-белые автомобили, ожидавшие их наподобие кавалерийских коней и уносившие прочь. Герберт Уэллс потрясенно наблюдал за этим. Он еще никогда не видел такого количества полицейских. И каждый имел при себе огнестрельное оружие. Неужели все жители Сан-Франциско имеют преступные наклонности, как уверял его Стивенсон в отеле «Матрос»? Неужели именно поэтому городу, который даже сейчас вчетверо меньше Большого Лондона, требуются полки полиции, обеспечивающие статус-кво? Или же врагом являются сами горожане? Если так, то Америка действительно превратилась в тоталитарное государство. Он задумчиво хмурился. Если страна свободы оказалась под каким-то гнетом, это определенно никак не проявлялось. Уэллс не заметил никаких цепей, никакого рабства – никого, кто действовал бы не по своей воле. Нет-нет, успокоил он себя, тут диктатуры нет. Но все же – зачем тогда столько людей в синем?

– Погоди-ка!

Он ухмыльнулся. Ну конечно! Их задача – помогать населению города. Тогда все понятно.

Эйч Джи направился было ко входу, но снова остановился. Если они – добрые самаритяне, логично спросил он сам себя, то почему они вооружены? В здание он входил грустным, предвидя разочарование.

Он довольно легко нашел убойный отдел, логично предположив, что из-за его консервативного костюма указывавшие ему дорогу служащие принимали его либо за государственного чиновника, либо за адвоката. Однако на месте он наткнулся на бюрократического дежурного сержанта, не пожелавшего направить его к лейтенанту, пока не узнает его фамилию, адрес, номер телефона и повод обращения. Раздраженный и возмущенный, Уэллс отказался сообщать ему какие бы то ни было данные, а потом вступил с дежурным в спор, но ничего не добился. Тогда он уселся на скамейку перед столом и решил ждать. Внимательно прочтя газету, он узнал о политических махинациях некоего Джерри Брауна, губернатора штата Калифорния. Решив, что этот человек – настоящий мастер манипулирования и подтасовок, Эйч Джи отложил газету и снова гневно уставился на дежурного сержанта.

Спустя три часа Герберт со вздохом решил сдаться. Он сказал дежурному, что имеет сведения относительно личности «убийцы из массажного салона».

– Почему было сразу не сказать?

Уже через несколько минут Уэллс сидел в каком-то кабинете на диване, обитом красной кожей. Стены были увешаны благодарностями, дипломами, фотографиями и разными другими вехами длительной карьеры государственного служащего. За письменным столом, устремив взгляд в окно, сидел лейтенант Дж. Уиллард Митчелл, седеющий, но подтянутый ветеран полиции, отслуживший здесь уже двадцать семь лет. Время от времени он отхлебывал из большой кружки и затягивался сигаретой. Пепельница перед ним была переполнена, на столе громоздились стопки бумаг. В кабинет постоянно поступали звонки, заставляя электронную коробку рядом с его локтем зажигаться наподобие странной рождественской елки. Глядя на Митчелла, Уэллс моментально понял, что перед ним человек, который чего только не видел и чего только не делал, но никогда не находил времени, чтобы хоть над чем-то из этого задуматься.

Митчелл взял телефонную трубку и нажал какую-то кнопку: