Эра Мифов. Эра Мечей

При взгляде на старуху Сури сразу поняла, что дорога займет целую вечность, но девочка и не предполагала, что вечность растянется навсегда. Хотя они вышли еще до рассвета, к полудню добрались лишь до Третьего уступа. Сури пронумеровала каменные ступени, поднимавшиеся по склону Тэлон, как гору называла Тура. Холмов в Серповидном лесу было много, гора же – одна, высокая и скалистая. Деревья тут росли совсем другие: почти без подлеска, кроны гуще, внизу полумрак. Чтобы выжить среди валунов, им приходилось выделывать немало акробатических трюков на пути к солнечному свету. К вершине вело четырнадцать уступов; к счастью, Бурая Грин устроила берлогу в пещере на восьмом. Довольно высоко, гораздо выше верхней границы леса. Обычному человеку взобраться не слишком трудно, однако для Мэйв подъем стал настоящим подвигом.

Хотя по лесу путницы шли вполне легко, едва начался подъем, старухе пришлось останавливаться и отдыхать. Сури отдала ей посох Туры, и все же Мэйв еле ползла. В гонке с деревом она явно проиграла бы. Потом тропа стала вертикальной, как лестница в чертоге, и Мэйв задышала тяжело, словно Минна после пробежки в летний полдень. Лицо старухи еще больше напоминало расплавленный воск: обрюзгло, обвисло и буквально исходило потом. Главное, что они успеют вовремя, остальное неважно. Сури радовалась своей предусмотрительности, благодаря которой они вышли пораньше.

В отличие от многих медведей Грин охотилась днем – еще один признак морвин, которого Сури не замечала столько лет. До возвращения Грин времени было предостаточно, ловушку они установят быстро. Нужно лишь добраться до места, где спит морвин, до того, как она явится домой.

– Это я во всем виновата! – простонала Мэйв, усаживаясь на каменную ступень Третьего уступа.

По пути Хранительница болтала непрерывно, но Сури особо не прислушивалась. Теперь же деваться было некуда.

– Почему ты оставила своего ребенка? – спросила Сури. – Он родился уродом, как Гиффорд? Я слышала, его хотели бросить в лесу.

– Нет! – вскрикнула старуха. – Никогда я не хотела от нее избавиться! Дочь у меня отняли.

– Ее украли? Наверно, кримбал?

– Нет. – Старуха покачала головой. – Вождь Рэглан приказал Коннигеру ее забрать. Я была слаба. И почему я не боролась? Пусть бы сперва убил меня! – Утерев пот с лица белым рукавом, она повторила: – Надо было бороться. В этом все и дело. Я подвела мою малышку… Ты ведь знаешь Падеру?

Сури кивнула и уселась на земле, скрестив ноги. Похоже, привал затянется надолго.

– Я ненавижу ее. О, Мари, как приятно сказать это вслух! Я ненавижу ее!

Сури удивилась, поскольку считала беззубую горбатую старушку одним из милейших обитателей Далль-Рэна.

– И знаешь почему? – В ответе Мэйв не нуждалась. – Потому что эта старая мымра вырастила шестерых детей – шестерых! Сейчас-то они все умерли, как и внуки, зато каждый достиг зрелости. Уж она об этом позаботилась. Падера – хорошая мать. Нет, она прекрасная мать! Из этого мелкого тролля вышла превосходная мать. Волос у нее почти не осталось, поэтому платок Падера не снимает никогда. Лицо у нее что дыня, которую потоптала коза, зато лысую голову старуха прячет надежно. Честно говоря, всем на это плевать!

Сури уже не принимала в беседе ни малейшего участия. Мэйв на нее и не смотрела. Старуха тупо уставилась в землю меж своих коленей.

– Падера точно не позволила бы Коннигеру унести в лес одну из своих дочерей.

– Значит, Шайла – дочь Коннигера?

Сперва Мэйв опешила, потом едва не расхохоталась.

– О, Мари, нет, конечно! Коннигер был… ну, намного меня моложе. К тому же будь это его дитя или любого другого мужчины… – Она снова уставилась в землю. – Коннигер отнесся к ней по-доброму. Сейчас-то он здорово изменился, а тогда был славным пареньком. Он обращался с Шайлой бережно. Сказал, что выберет красивое местечко, где ее сразу заметят боги и сохранят мое дитя от опасностей. Он все сделал как надо. И за это я ему благодарна. Когда он вернулся, то рассказал: едва он оставил ее в лесу и отошел на пару шагов, как моя малютка исчезла, и на ее месте появился медвежонок.

Сури поразилась. Она никогда не слышала, чтобы морвин так быстро овладела телом и тут же его преобразила. Насколько мистик понимала, процесс занимал не один день.

– Когда Коннигер мне рассказал, я тут же отправилась на поиски. Они заняли несколько недель. Каждый день я прочесывала все вплоть до малейшего кустика, и наконец нашла ее. Боги превратили Шайлу в пушистый комок бурого меха, и все же я узнала свое дитя! Такая хорошенькая, такая милая! И она нуждалась в заботе. Я ее кормила. Сперва носила молоко, потом брала немного мяса со стола. Чуть-чуть. И вот она подросла. Я украла козу, за ней еще одну.

Мэйв вытерла лицо и высморкалась.