Эра негодяев

— Американцы и британцы оказались нечувствительны. Правда, англичане из-за сбоя системы управления потеряли один 'Харриер' — у него отключилась вся бортовая электроника прямо при посадке на авианосец, он рухнул, не долетев до посадочной палубы метров двадцать, пилота чудом спасли — но в основном их экипажи ведут себя при сбое связи образцово. Ничего не могу сказать, молодчаги. Мы наглушняк рубим их связь и систему ориентирования — они тут же на ручном дублируются и продолжают идти на цель. Правда, если удается сделать им бяку уже над сушей — сбрасывают бомбы чёрт те куда, не целясь — но в целом против англо-саксов наше импульсное оружие слабовато. Зато итальянцы молодцы! При первом же намеке на сбой системы — тут же сбрасывают боекомплект в море и уходят на базу. Двадцать три случая за десять дней! Французы тоже трижды сбрасывали бомбы в Адриатику — но их и мало летает.

— А что у тебя, Крапивин?

— Всего на сегодняшний день осуществлено три пуска. Первый — из окрестностей Реджо-дель-Марко; промах. Второй — с катера вблизи далматинского побережья. Стрелял Янко Дукелич, страховал человек Горца, из тех, что из Израиля, кличка Маккавей. Сбит истребитель Ф-16, в грузу, американцы официально через СиЭнЭн признали факт потери; пилот погиб. Третий — подполковник Тамбовцев. Тяжело поврежден бомбардировщик 'торнадо', восстановлению не подлежит; экипаж остался цел. Мы потеряли двоих.

— Ясно. Левченко, как думаешь, еще пуски актуальны?

— Думаю, более чем. У нас еще пять труб, это минимум — три самолета. И я думаю, надо нам найти что-нибудь посерьезней фронтовых истребителей. Для них у нас уже есть специальное предложение, как пишут в универмагах. Нам удалось через Гнедича переправить в Варну двадцать ПЗРК 'Игла' — если все пройдет штатно, они через неделю окажутся в руках сербов. Правда, у них и так хватает средств ПВО, управление у них хромает. При налетах на Нови-Сад сорок процентов пусков ракет произошли уже после ухода бомбардировщиков из зоны досягаемости.

— Так, Румянцев. Давай усиль работу по сбою системы наведения ракет. Сколько у тебя сейчас машинок в деле?

— Двенадцать. И еще двенадцать пойдет в дело завтра.

— А всего ты перебросил сорок восемь.

— Ну да, двойной комплект.

— Вот и чудненько. Давай-ка сделай так, чтобы к двадцать пятому у тебя работали все машины. Сможешь?

— Все — нет. Но тридцать восемь-сорок — будут. И пять генераторов.

— А шестой?

— Капут. Случилось короткое замыкание — сети в этой Любляне старенькие — и домик вместе с генератором сгорел на хрен.

— Ясно. Ладно, с этим все понятно. Твои там, в Закарпатье, еще не спились?

— С чего бы это?

— А с того, что вино там дешевое и девчата гарны. Ты их контролируешь?

— Да им не до вина и девчат. Работа идет полным ходом, надо ежесекундно аппаратуру контролировать! Какие там пьянки…

— Ясно. Ну ладно, ступай.

Когда Румянцев вышел, генерал обратился к Крапивину:

— Вот что, Владимир Николаевич. Надо бы тебе к жене подполковника Тамбовцева съездить. Ты его старый товарищ, тебе и горькую весть нести. У него двое?

— Двое. Сын девятый класс заканчивает, дочка — четвертый.

— Ну вот, отвезешь, сколько там положено, денег, посидишь с женой, помянешь. На завтра я тебя от службы освобождаю.

— Есть.

— Я сейчас распоряжусь насчет денег, тебе Левченко их принесет. Ну, ступай, и не думай даже раскисать. Как мне одна удивительная женщина говорила — офицер не имеет права уклоняться от опасностей, честь офицерская ему этого не позволяет. Твой Таманец погиб в бою?

— Да.

— Знаешь, это для мужчины, на самом деле — самая лучшая смерть. Эх, поговорить бы тебе с Екатериной свет Ивановной! Ну да ладно, ступай, ступай.

— Теперь с тобой, Загородний. Доставку приборов, как я понимаю, ты завалил? Люди хоть целы?

— Целы. И странные вещи рассказывают, товарищ генерал!

— А именно?

— Прихватили их уже в Венгрии. В городе… — подполковник Загородний задумался, почесал затылок. — О! Вспомнил! Капошвар! Причем границу они прошли легко, а уже в Венгрии напоролись. Правда, они самые ценные приборы — аппаратуру распознавания 'свой-чужой' — еще до ареста через Ди-Эйч-Эл в Варшаву отправили, но все равно — в их 'транспортере' всякого хлама лежало немеряно.

В общем, прихватили их, и стали контрабанду шить. А потом особо ушлые полицаи вскрыли обивку дверей и нашли документы немецких летчиков, что в первую ночь были сбиты. В общем, ребята изрядно трухнули.

Ребят отправили в Будапешт. Думали они, что все, кердык им наступил. По дороге им сопровождающие страшных ужасов наговорили про место, куда их везут, и про человека, который их колоть будет. Дескать, кошмарный тип Ференц Молнар будет им кожу срезать и солью живое мясо посыпать. Типа, он этому еще со времен социализма обучен, и к нему самых несговорчивых возят.

Но в Будапеште какая-то девица по фамилии Шуман, немка, сотрудница БНД — пацаны клянутся, что лет двадцати пяти, не больше — велела их отпустить!

— То есть как велела? Они за кем числились?

— Официально — за капошварской полицией. Обвинение им собиралась предъявить таможня. Но обошлось — сегодня они уже дома оказались.