Эра негодяев

— Ну, если честно, то предъявить им какие-то обвинения мы не имеем возможности. Паспорта у них в порядке, 'торнадо' они сами однозначно не сбивали, да если бы это было и так — доказать мы это не можем. Привлечь их можно лишь за контрабанду — и то, основания крайне хлипкие. В лучшем случае, административный арест на двенадцать суток и штраф.

— То есть вы их отпустите?

— Безусловно. Занесем в картотеку, изымем предмет контрабанды, может быть, поставим запретительный штамп на въезд — но отпустить, конечно, отпустим. Нет состава преступления.

— А вот с точки зрения немецкой юстиции — очень даже есть. Мы сможем еще сегодня… нет, уже завтра утром — выслать вам запрос на экстрадицию, и у себя сможем их вдумчиво поспрошать.

— По обвинению?

— По подозрению в убийстве немецких граждан. В конце концов, у них найдены документы немецких офицеров.

— Не пройдет. По официальной версии, офицеры погибли во время тренировочного вылета.

— Ференц, вы вообще за кого?

— Я — за истину.

— Хм… Ладно, предположим. Но ведь мы вовсе не обязаны говорить всю правду этим задержанным?

— Не обязаны.

— Ну, так мы их запугаем!

Старший советник Молнар скептически посмотрел на фрау Шуман, покачал головой, вздохнул.

— Что это вы вздыхаете так вызывающе, Ференц?

— Сейчас вы все поймете сами, милая Юля…. А вот и задержанные!

В кабинет Молнара вошел офицер в форме полиции, вместе с ним — двое в штатском; за ними, закованные в наручники, вошли двое молодых мужчин славянской внешности, в потрепанной одежде, в новых, но изрядно грязных кожаных куртках.

— Ференц, скажите охранникам, чтобы подождали за дверями.

Один из задержанных с удивлением взглянул на молодую женщину, властно распоряжающуюся в кабинете венгерской Службы национальной безопасности, и при этом говорящей на хорошем русском языке.

Охранники вышли. Фрау Шуман обратилась к арестантам:

— Прошу вас, господа, проходите, садитесь. Мне нужно с вами побеседовать.

— А нам — нет. — Один из задержанных дерзко посмотрел в глаза фрау Шуман и повторил: — Нам нет нужды с вами разговаривать. Мы требуем консула России!

— У вас белорусские паспорта. — Мягко напомнил грубияну советник Молнар.

— В условиях отсутствия в данной стране представителя белорусских дипломатических служб — обязанности по защите прав белорусов несут представители российского дипломатического представительства, — как по-писаному, изложил все тот же дерзкий тип.

Второй задержанный рассудительно добавил:

— Вам что, лишние проблемы нужны? В железа нас заковали, сторожат, как преступников… Короче, давайте консула, и будем закругляться. Нам вам сказать нечего.

— А вы знаете, что я здесь представляю власти Федеративной Республики? — в запале бросила фрау Шуман.

— Вы здесь, дамочка, представляете дешевый спектакль, 'А вот мы вас сейчас атата по попе!' называется. И больше ничего. Вы хоть знаете, что значат венгерские визы в наших паспортах? Это значит, что мы вверяем себя попечению венгерских властей, а они, в свою очередь — гарантируют нам безопасность пребывания в их стране. Венские протоколы надо было бы вам почитать…

— Мы можем выдвинуть против вас обвинение в убийстве немецких граждан! — уже менее решительно, но все еще напористо продолжила фрау Шуман.

— Это обвинение невозможно доказать, и вы это знаете лучше меня. В общем, так. Или мы через час разговариваем с консулом — или через десять — или сколько нам там намерят по факту фальшивой контрабанды? — суток мы разговариваем со здешним прокурором. Нам торопится некуда, мы можем и в Будапеште пожить, пока дело наше будет слушаться. Оно вам надо? Ведь всплывет много чего интересного…

В кабинете повисла гнетущая тишина.

Молнар откашлялся, осмотрел свой кабинет, и неожиданно спросил:

— Тогда, может быть, чайку?

Все трое участников недавней перепалки уставились на него с недоумением.

— Я спрашиваю — чаю кто-нибудь желает? У меня и сушки есть. Московские! — похвалился хозяин кабинета.

Задержанные переглянулись, затем напористый чуть кивнул рассудительному. Тот кивнул головой:

— Можно. Только железа снимите.

Молнар вышел в коридор, вернулся с чайником и офицером полиции. Тот, бормоча себе под нос какие-то ругательства, снял с задержанных наручники и в нерешительности застыл у двери.

— Minden jot! Viszontlatasra! — вежливо выпроводил полицейского Молнар.

Тот буркнул что-то недовольно и вышел.

— Послушайте, господа, я понимаю ваше возмущение, но и вы должны понимать — у южных рубежей Венгрии идет миротворческая операция…

— Агрессия, если быть точным, — перебил старшего советника напористый задержанный.

— Не важно; в конце концов, это все лишь вопрос терминов. Вас задержали с грузом, который является обломками потерянного немецкой авиацией истребителя-бомбардировщика…

— Не потерянного, а сбитого! — Опять перебил все тот же напористый.

— Хорошо, сбитого бомбардировщика 'торнадо'. Кроме того, у вас на руках были документы погибших летчиков…

— Не на руках, а в машине. И отпечатков наших пальцев на этих документах обнаружено не было — как ваши коллеги в Капошваре ни старались! — торжествующе объявил второй задержанный, поспокойнее.