Эрагон. Брисингр

– Спасибо, Учитель, – с трудом вымолвил Эрагон и низко поклонился Глаэдру.

«Мы будем оберегать твое сердце до последней минуты нашей жизни», – прибавила Сапфира.

– Нет! – воскликнул с неожиданной яростью Оромис. – Этого вы ни в коем случае не должны делать! Самое главное – это как раз ваши жизни! Вам просто нельзя допускать, чтобы по небрежности с сердцем Глаэдра случилась какая-нибудь беда. Но запомните: ни один из вас не должен жертвовать собственной жизнью, чтобы защитить его, или меня, или кого угодно другого. Вы оба просто обязаны остаться в живых, иначе рухнут все наши надежды и на земле воцарится вечный мрак!

– Да, Учитель, – одновременно сказали Эрагон и Сапфира – он вслух, она мысленно.

Тут вновь вступил Глаэдр:

«Поскольку вы принесли клятву верности Насуаде и обязаны ей повиноваться, можете сказать ей о моем Элдунари, если сочтете нужным, но только в самом крайнем случае. Для блага всех драконов, сколько бы их ни осталось на свете, правда об Элдунари не должна стать всеобщим достоянием».

«А Арье можно сказать?» – спросила Сапфира.

– И как насчет Блёдхгарма и других эльфов, которых Имиладрис к нам с Сапфирой приставила? – спросил Эрагон. – Я устанавливал с ними мысленную связь, когда мы с Сапфирой дрались с Муртагом. Они, конечно же, сразу заметят твое присутствие, Глаэдр, если ты окажешь нам помощь во время очередного сражения.

«Можешь сообщить об Элдунари и Блёдхгарму, и его магам, – сказал Глаэдр, – но только после того, как они поклянутся сохранить эту тайну».

Оромис, надевая шлем, заметил:

– Арья – дочь Имиладрис, и ей, я полагаю, тоже следует знать об этом. Однако, как и Насуаде, не стоит раскрывать ей эту тайну, пока не возникнет острой необходимости. Как известно, тайна, которую знают двое, перестает быть тайной. Постарайтесь заставить себя не только не думать об Элдунари, но даже не вспоминать о нем, чтобы никто не мог прочесть это в ваших мыслях.

– Хорошо, Учитель.

– А теперь нам пора в путь, – сказал Оромис, натягивая на руки толстые перчатки с раструбами. – Я слышал от Имиладрис, что Насуада начала осаду Фейнстера и вы с Сапфирой очень нужны варденам.

«Мы действительно несколько задержались в Эллесмере», – заметила Сапфира.

«Возможно, – возразил Глаэдр, – но это время было потрачено с толком».

Слегка разбежавшись, Оромис взобрался по здоровой передней лапе Глаэдра на его шипастую спину, уселся в седло и принялся затягивать ремни в стременах.

– Пока мы будем находиться в полете, – крикнул Оромис Эрагону, который еще стоял внизу, – я, пожалуй, смогу проверить, хорошо ли ты запомнил списки истинных имен, которые учил в свой прошлый визит в Эллесмеру!

Эрагон кивнул, подошел к Сапфире, ловко взобрался ей на спину и, завернув сердце Глаэдра в одно из своих одеял, бережно спрятал сверток в седельную сумку. Потом прикрепил ремнями ноги, как это только что проделал Оромис. И все это время он ощущал постоянный ток энергии, исходивший от тщательно спрятанного Элдунари.

Потом Глаэдр подошел к краю утеса и развернул свои необъятные крылья. Земля дрогнула, когда золотистый дракон взвился к затянутым облаками небесам. В воздухе разнесся глухой гул – это Глаэдр, взмахнув крылами, вспарил над зеленым морем леса. Эрагон покрепче ухватился за торчащий перед ним шип, когда Сапфира устремилась следом за Глаэдром, сперва опустившись на несколько сотен футов, а потом набрав скорость и высоту.

Глаэдр летел впереди, ведя их на юго-запад. Каждый из драконов по-своему работал крыльями, но оба весьма стремительно неслись к границе леса Дю Вельденварден.

Сапфира, выгнув шею, испустила звенящий победный клич, и Глаэдр, летевший впереди, ответил ей таким же кличем. Эти яростные ликующие звуки оглушительным эхом прокатились под куполом небес, распугивая птиц и лесных обитателей.

Полет

Сапфира и Глаэдр безостановочно летели над древним эльфийским лесом, стремительно проносясь над высокими темными соснами, над полянами, над озерами и лесными реками, похожими на голубых змеек, извивающихся в зарослях. Кое-где виднелись стада оленей, собравшихся на водопой, и животные замирали, подняв голову вверх и глядя на пролетающих над ними драконов. Правда, Эрагону было не до чудесных пейзажей, проносившихся внизу: он старательно вспоминал про себя слова древнего языка, которому его некогда обучил Оромис, и когда умудрялся все же что-то забыть или произнести неправильно, Оромис тут же поправлял его и заставлял повторить слово несколько раз, чтобы запомнить как следует.

К концу первого дня полета они достигли границы леса Дю Вельденварден и там, где лесная чаща сменилась поросшими травой полями и редкими купами деревьев, сделали круг. Глаэдр пожелал им на прощание:

«Береги свое сердце, Сапфира, и мое тоже».