Эрагон. Возвращение

– Хорошо хоть, – смущенно пробормотал Эрагон, – ты с матерью помирилась.

Она как-то странно усмехнулась:

– А разве у меня был выбор?

В эту минуту Благден, вспорхнув с королевского плеча, протопал на середину стола, смешно отвешивая направо и налево поклоны, и остановился перед Сапфирой. Хрипло прокашлявшись, он прокаркал:

Драконы, как графины,

Владеют шеей длинной.Но графины пиво пьют,А Драконы мясо жрут!

За столом стало тихо. Эльфы с ужасом ждали, как отреагирует на эту дерзкую шутку Сапфира. Сапфира долго молчала, поглощая пирог с айвой, потом выпустила из ноздрей клуб дыма, в котором Благден попросту исчез, и беззвучно прибавила – но так, что ее хорошо «расслышали» все эльфы за столом:

«И птицами тоже не брезгуют!»

Примолкшие было эльфы сразу развеселились и стали смеяться над Благденом, который, спотыкаясь, кашляя и хлопая крыльями, чтобы развеять дым, потащился обратно.

– Я должна извиниться за мерзкие стишки Благдена, – громко сказала Имиладрис. – Язык у него грязный, сколько мы ни стараемся чему-то его научить.

«Извинение принято», – величественно кивнула головой Сапфира и принялась за новый пирог.

– А откуда этот ворон вообще взялся? – спросил Эрагон у Арьи, втайне надеясь, что она вновь станет более разговорчивой и откровенной. Кроме того, его попросту разбирало любопытство.

– Благден, – ответила она, – однажды спас жизнь моему отцу. Эвандар сражался с ургалом и, неожиданно споткнувшись, выронил свой меч. Но прежде чем ургал успел нанести ему смертельный удар, Благден бросился на него и выклевал ему глаза. Никто не знает, почему ворон так поступил, но благодаря ему Эвандар успел вновь обрести равновесие и выиграл то сражение. Мой отец всегда отличался щедростью и как следует отблагодарил ворона, с помощью магии наделив его разумом и долголетием. Однако же чары дали дополнительный эффект, которого отец не предусмотрел: перья Благдена полностью утратили черный цвет, а сам он обрел способность отчасти предсказывать будущее.

– Так он может заглянуть в будущее? – изумился Эрагон.

– Заглянуть? Нет, конечно. Но он, возможно, способен кое-что почувствовать. Так или иначе, а он обожает говорить загадками, хотя по большей части эти загадки – полная чушь. Но на всякий случай запомни: если Благден когда-нибудь подойдет к тебе и скажет что-нибудь такое, что не покажется тебе ни шуткой, ни дурацкой игрой слов, то лучше все-таки к нему прислушаться.

Сочтя пир законченным, Имиладрис встала, отчего за столом тут же возникла жуткая суматоха, ибо каждый спешил не отстать от нее и тоже вскочить из-за стола.

– Уже поздно, – сказала она. – Я устала и хотела бы теперь вернуться в свои покои. Ступайте за мной, Сапфира и Эрагон, я покажу, где вы сегодня будете ночевать. – И королева, махнув Арье рукой, вышла из-за стола. Арья тут же послушно подошла к ней.

Эрагон тоже встал и направился к ним, но на минутку все же остановился возле той седой женщины-ребенка, которая по-прежнему не спускала с него своих диковатых глаз. И вдруг все в ее облике – от глаз и спутанных волос до острых белых клыков – показалось Эрагону странно знакомым.

– Ты ведь кошка-оборотень, верно? – неуверенно спросил он. (Она подмигнула ему и улыбнулась, опасно обнажив зубы.) – Я знаком с одним из твоих соплеменников. Знаешь кота Солембума? Мы с ним встречались и в Тирме, и в Фартхен Дуре.

Улыбка кошки-оборотня стала еще шире.

– Да, Солембум – хороший кот, – сказала она. – Меня, например, люди раздражают, а он с удовольствием странствует со своей ведьмой. Ее ведь Анжела зовут, да? – Взгляд ее вдруг переметнулся на Сапфиру, и она издала странный горловой звук – то ли рычание, то ли мурлыканье.

«Как твое имя?» – мысленно спросила у нее Сапфира. Но кошка ответила вслух:

– Имена – слишком могущественная вещь, дракониха, чтобы их произносить здесь, в самом сердце Дю Вельденвардена. Так-то! А впрочем… эльфы называют меня Сторожихой, и Быстрой Лапой, и Танцующей Во Сне, но вы можете называть меня просто Мод. – Она тряхнула густой гривой жестких седых волос. – Между прочим, молодежь, вам бы лучше догнать королеву; она терпеть не может глупцов и всяких неповоротливых увальней.

– Приятно было познакомиться, Мод, – вежливо поклонился ей Эрагон. Сапфира тоже соизволила слегка наклонить голову. Быстро глянув в сторону Орика – хорошо бы узнать, где будет ночевать гном, – Эрагон и Сапфира поспешили за Имиладрис.

Они нагнали ее как раз в тот момент, когда она подходила к огромной сосне, ствол которой обвивала изящная лесенка, ведущая в забавное округлое жилище, устроенное в развилке и словно висевшее на мощных ветвях.

Королева тонкой рукой указала им на это «орлиное гнездо»: