Эрагон. Возвращение

– Фёльнирв, – сообщил ему Орик. – Ра-асчудесное питье, доложу я тебе! Даже в носу свербит от удовольствия. Самое лучшее и величайшее из всех хитроумных эльфийских изобретений. Сразу начинаешь понимать, где находишься. И слова с языка так и льются, так и текут, проворные и быстрые, как рыба гольян, и легкие, как колибри, а гибкость в речи появляется такая, словно это не слова, а целая река извивающихся змей. – Он умолк, явно восхищенный этим потрясающим набором ярких сравнений. Пока Эрагон тащил его в спальню, Орик успел поздороваться с Сапфирой, махнув ей рукой с зажатой бутылкой, и провозгласить: – Приветствую тебя, о железнозубая Сапфира! Пусть чешуя твоя сияет столь же ярко, как угли в горне Морготала.

«Здравствуй, Орик, – беззвучно ответила ему Сапфира, свешивая голову с края своего ложа. – Что привело тебя в такое состояние? Ты просто сам на себя не похож».

– Что привело меня в такое состояние? – удивленно повторил Орик вслух и упал в поспешно пододвинутое Эрагоном кресло. Его короткие ноги повисли в нескольких дюймах от пола, и он горестно покачал головой. – Красная шапка, зеленая шапка – так и мелькают! Эльфы, эльфы, кругом одни эльфы! Меня уже просто тошнит от тонкостей их языка и их трижды проклятой учтивости! Какие-то все они бескровные, бесплотные. И неразговорчивые, ужас! Да, господин мой, нет, господин мой, три мешка этих «господин мой», а толку чуть! – Он с прискорбием посмотрел на Эрагона. – И что я должен делать, пока ты вожжаешься со своим Оромисом? Мне что, сидеть сложа руки, пока я в камень не превращусь от безделья и не присоединюсь к духам предков? Скажи мне, о, премудрый Всадник!

«У тебя разве нет никаких умений или увлечений, которыми ты мог бы занять себя?» – спросила Сапфира.

– Есть, конечно, – откликнулся Орик. – Я очень даже приличный кузнец – если хотите знать. Но для кого мне здесь ковать блестящие доспехи и оружие? Ведь эльфы наше оружейное искусство совершенно не ценят. Я тут совершенно бесполезен. Столь же бесполезен, как трехногий фельдуност в горах!

Эрагон протянул руку к его бутылке.

– Можно мне?

Орик попытался сосредоточить на нем свой взор, но это ему не удалось, он поморщился и отдал Эрагону бутылку. Фёльнирв оказался обжигающе холодным; Эрагон точно ледышку проглотил – в горле сразу закололо и запершило. На глазах даже слезы выступили. Сделав еще глоток, Эрагон вернул бутылку Орику. Тот посмотрел на свет и, похоже, остался весьма недоволен тем, как мало осталось в ней замечательного эльфийского напитка.

– Ну, расскажи мне, каким хитростям научил тебя этот старый эльф, этот Оромис в своих буколических кущах? – потребовал он у Эрагона.

Он то хихикал, то стонал, когда Эрагон стал описывать ему свои занятия, свое неудачное благословение в Фартхен Дуре, дерево Меноа, приступы боли в спине и все остальное, что заполнило несколько минувших дней. Закончил Эрагон самой драгоценной для него темой: Арьей. Вдохновленный спиртным, он откровенно рассказал о своих к ней чувствах и о том, как она отвергла его притязания.

Грозя ему пальцем, Орик заявил:

– Скала под тобой зашаталась, Эрагон, вот что я тебе скажу. Не испытывай судьбу! Не искушай ее! Эта Арья… – Он помолчал, потом что-то прорычал себе под нос и сделал еще добрый глоток фёльнирва. – Ах, все равно уже слишком поздно! Да и кто я такой, чтобы говорить тебе, что разумно, а что не разумно?

Сапфира давно уже лежала с закрытыми глазами. Не открывая их, она спросила:

«А ты женат, Орик?»

Этот вопрос удивил Эрагона, хотя его самого всегда очень интересовала личная жизнь Орика.

– Нет, – сказал Орик. – Хоть и обещал жениться на Хведре, дочери Тхоргерда Одноглазого и Химинглады. Мы должны были пожениться этой весной, но тут ургалы напали на Фартхен Дур, и Хротгар послал меня в это чертово путешествие.

– Она тоже из Дургримст Ингеитум? – спросил Эрагон.

– Еще бы! – Орик даже кулаком по подлокотнику кресла пристукнул. – Неужто ты думаешь, что я стану жениться на ком-то не из своего клана? Она внучка моей тети Вардрун, четвероюродной сестры Хротгара. У нее такие белые круглые коленки, гладкие, как атлас! А щечки красные, как яблочки. Самая хорошенькая девушка на свете!

«Несомненно!» – с удовольствием воскликнула Сапфира.

– Я уверен, что ты вскоре снова с нею увидишься, – сказал Эрагон.

– Хм-м-м… – Орик подмигнул Эрагону. – Ты в великанов веришь? Огромных таких, здоровенных, бородатых? У которых ручищи, как лопаты?

– Я никогда их не видел, только сказки о них знаю, – пожал плечами Эрагон. – Я думаю, что если они и существуют, то не в Алагейзии.

– Да существуют они! Существуют! – заорал Орик, размахивая над головой бутылкой. – Скажи мне, вот ежели такой страшный-престрашный великан встретится тебе прямо на дорожке твоего сада, то что он о тебе подумает, а? Не иначе как скажет про себя: «Вот добрая закуска перед обедом!»

– Я все-таки надеюсь, что он меня по имени назовет.