Эрагон. Возвращение

На рассвете Роран, Хорст, Балдор, трое сыновей Лоринга и Гертруда отправились в Нарду. Они спустились с предгорий к главной дороге, ведущей в город, но пошли не по ней, а вдоль нее, стараясь не попадаться никому на глаза. На дорогу они вышли уже перед самым городом. Воздух здесь, в низине, казался Рорану странно густым, каким-то удушливым, словно он пытался дышать под водой.

Он крепче сжал рукоять молота, заткнутого за пояс, когда они подошли к городским воротам и увидели, что возле них на страже стоят двое солдат. Стражники пристально осмотрели Рорана и его спутников – их явно смущала рваная одежда пришлых людей, – и опустили свои алебарды, преграждая им путь.

– Вы откуда? – спросил тот, что стоял справа, лет двадцати пяти, но уже совершенно седой.

Гордо выпятив грудь, Хорст скрестил на ней свои ручищи и пророкотал:

– Да мы недалеко от Тирма проживаем, коли вам это интересно знать.

– А сюда зачем пожаловали?

– По торговым делам. Нас тамошние владельцы лавок послали – хотят прямо в Нарде товар покупать, а не через перекупщиков, как прежде.

– Вот как? И какой же товар?

Хорст замешкался с ответом, и стражникам ответила Гертруда:

– Я вот, например, травами и лекарствами интересуюсь. Те растения, что мне отсюда привозили, были либо слишком давно сорваны, либо грибком поражены. Вот я и хочу свои запасы свежим товаром пополнить.

– А мы с братьями, – заявил Дарммен, – пришли договариваться с вашими сапожниками. Башмаки, которые на севере шьют, очень даже в моде в Драс-Леоне и Урубаене. – Он ухмыльнулся. – Во всяком случае, были, когда мы в путь отправились.

Хорст, набравшись уверенности, кивнул и подтвердил:

– Это точно. А я пришел кой-какой кузнечный инструмент купить для своего хозяина.

– Ну ладно, пусть так. А что вот этот тут делает? Чем он занимается? – и стражник указал на Рорана.

– Гончар я, – кратко ответил тот.

– Гончар?

– Гончар.

– А молот тогда зачем?

– А как же проверить глазурь на кувшине или крынке? Она ведь сама по себе не треснет, по ней сперва стукнуть надо. – И Роран храбро уставился прямо в недоверчивые глаза седоволосого стражника: пусть-ка попробует доказать, что качество глазури ударами молота не проверяют!

Стражник что-то проворчал и снова окинул всю компанию недоверчивым взглядом.

– Может, вы и правду говорите, да только, по-моему, не больно-то вы на торговцев похожи. Скорее, на голодных бродячих кошек.

– У нас были большие трудности в пути, – сказала Гертруда.

– Вот этому я верю. Только, если вы и впрямь явились из Тирма, где же ваши лошади?

– А мы их вон там, на стоянке оставили, – Хамунд махнул рукой в южном направлении, совершенно противоположном тому, где был лагерь беглецов.

– Денег-то, небось, ни гроша, чтобы в городе остановиться? – С презрительным смехом стражник поднял алебарду и жестом велел своему напарнику сделать то же самое. – Ладно, можете пройти, но чтоб никаких неприятностей, иначе живо за решетку угодите! А то и прибьют вас.

Оказавшись за воротами, Хорст оттащил Рорана в сторонку и прорычал ему в ухо:

– Ну что за глупости ты нес! Надо же придумать: стучать молотом по глазури, чтобы проверить, не потрескается ли она? Или, может, ты драться с ними собирался? Нам же нельзя… – Он умолк, потому что Гертруда дернула его за рукав и прошептала:

– Смотрите-ка.

Слева от ворот стояла широченная, футов в шесть, доска для объявлений с дощатой узенькой крышей, призванной защищать от дождя пожелтевшие листки. Одну половину доски занимали всякие местные сообщения, а на другой висели портреты разыскиваемых преступников, и Роран узнал собственную физиономию, только без бороды.

Он потрясенно озирался: не станет ли кто сравнивать его лицо с портретом, потом, несколько успокоившись, стал внимательно рассматривать рисунок. Он, конечно, ожидал, что их будут преследовать, но подобная расторопность его удивила. «Похоже, Гальбаторикс денег не жалеет, чтобы поймать нас», – думал он. Пока они шли по горам, было нетрудно и вовсе забыть о существовании внешнего мира. Наверняка такие же портреты развешаны и в других городах Империи. Роран усмехнулся: хорошо еще, что он давно уже перестал бриться! К тому же они договорились, что в Нарде назовутся чужими именами.

Под рисунком сообщалось, какое вознаграждение ожидает того, кто на этого преступника укажет. Гэрроу никогда не учил Рорана и Эрагона читать, но цифры разбирать он их научил, говоря, что «нужно знать, сколько у тебя чего, что почем и сколько ты заплатил, чтоб тебя какой-нибудь мошенник вокруг пальца не обвел». И Роран сумел понять, что за его поимку предлагают десять тысяч крон. «Десять тысяч! Да такой суммы достаточно, чтобы жить припеваючи лет двадцать, а то и тридцать!» – думал он. Как ни странно, это ему даже польстило: он сразу почувствовал себя важной персоной.

Потом он перевел глаза на соседний рисунок и чуть не вскрикнул.

С рисунка на него смотрел Эрагон.

Рорану показалось, что кто-то сильно ударил его под дых. На несколько мгновений он даже дышать перестал.

Так Эрагон жив!