Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи

Что за дерзостный вихрь и величайший стольНежданно трепет все потряс?Страх немалый наш ум полнит тревогоюИ бледность заливает лик.Феб едва лишь достиг неба срединного,Девятый проходя предел,[111]И мрачнее ночей зимних уж чернаяЗакрыла звезды пелена.Задрожала земля в вихре чудовищном10 И скалы сами рушатся.[112]Виснет тяжким горбом неба громадинаИ книзу вся склоняется.И откуда такой ночи невиданнойСвалился ужас на землю?Не погибла бы лишь в страхе природа, кольЗаконы все нарушены,Лишь громаду бы всю не уничтожили,Распавшись, связи вещные;Лишь бы мрак не сгубил неба сияние,20 Земные руша крепости.

Не окутал бы все черною теменьюИ не нарушил смену дня,Мрачный Тартар не слил все сотворенноеС лишенным формы сумраком.Коль в темнице своей тени умерших деньТеперь земной увидели б,Ни остатка, поверь, этой махины всейДень не увидит завтрашний.[113]Грех такой воспрети, о высочайший бог,Создатель неба вышнего.Всепобедная пусть доблесть спасет сей труд,Его десницей созданный.Что же хуже еще в бедах таких себеСмятенный ум предчувствует?Вот, уж сбившись с пути, ряд непостижный звездНочь эту раньше требует.Став виновницей вдруг, Феба негаданноСобой закрыла братнин свет.[114]Так сюда же, сюда, сколько есть в Греции,40 В стране Халдеев[115]

сколько естьТех, кто неба круги разные смог постичь,Звезд ход и возвращение,И тот месячный путь, коим идет луна, —Предстаньте же, не мешкайте.Осветите эфир и научите, какКакие звезды кружатся,Покажите исток ночи неведомой,Коль он постигнут может быть.Горе людям земли, рыбам и зверям, — всем,Кто этим небом заперты,Горе, горе вдвойне злобный готовит рокСвоей жестокой волею.Вскоре сгибнет земля, тяжестью сдавленаНебес, что сверху рушатся.Ночь и ужас вдвоем лишь одного хотят:Века кричат, погибельны,И, распавшись, звенят скрепы исконные,Какими все стянул сам Бог.И луна, — широка, — не закрывает дня,60 Замедлив светоч солнечный,

Кто, уж ныне полна, теням неведомымСвет изливает розовый.Слушай! гулом каким сонм огласился весь,Какой в толпе великий страх?Трепет мощный какой беглых объял толпу?И что за страх у гибнущих?О невидящий гнев, ярость бесстыдная!О ты, народа страшный грех!Вот неверная чернь, бога дерзнув сгубить,Горит слепою яростью:Кто и небо, и твердь создал, кто — море, — всеСвоей рукой могучею,Тот, к кресту пригвожден телом истерзанным,Белеет смертной бледностью.Жизнь убийство снесла, мертвая уж сама!Зашло то солнце правое.И не все ли скорбит, новый увидя грех,Толпою злой содеянный,И творцу своему богу сочувствует,Отца уже лишенное?

Оттого, оттого небу день пагубныйВнезапно полный мрак принес.И, зажата с краев, оцепенела вдругОрбита Феба зоркого.Свет свой скрыла она тучею черною,Чтоб тех не зреть погибелей.И земля, не снеся тяжкого бремени,Дрожит до самых недр своих;Ах, как все, что ни есть в царстве безжизненном,Все за царем пошло своим.Но что б ни было то, то не касаетсяВсех, о Христе стенающих.Он отнюдь не пришел, чтобы разрушить все, —Но укрепить ослабшее.Ждет отмщенье судьи, племя слепых, тебя,Кто и скалы бесчувственней:Содрогнулся сам Феб, это покрывший зло,Твердь ощутила хладная,Ты же, племя слепых, нагло не ведаешь,100 Какого бога губишь ты.