Еретическое путешествие к точке невозврата

В университете Людер провёл четыре года, там он изучал семь свободных искусств: тривиум (грамматика, риторика, диалектика) и квадриум (арифметика, геометрия, астрономия и музыка). По завершении тривиума студент получал степень бакалавра свободных искусств. После квадриума бакалавр мог стать магистром, но для этого он должен был освоить ещё и философию. Магистерская степень, в свою очередь, позволяла стать преподавателем университета или вступить во вторую, высшую степень университетского курса.

Людер стал усердно читать Уильяма Оккама, Рудольфа Агриколу, Конрада Цельтиса и Эразма Роттердамского. У меня здесь есть выписка из библиотечного листка Людера в университете, – пояснил Кирхнер. – В списке также Гораций, Овидий, Плавт, Вергилий, Ювенал. Разумеется, на языках оригинала, ибо к тому времени он достаточно знал греческий и латынь.

Всего лишь через полгода, в феврале 1505 года Мартин стал магистром свободных искусств. Должен заметить, что это – результат в высшей степени достойный, поскольку Людер был вторым из семнадцати экзаменующихся. Не правда ли, благородные господа, поистине выдающийся результат для крестьянского сына, который в своё время не смог даже окончить церковноприходскую школу? Но идём далее.

Людеру пришло время изучать Юстинианов кодекс [45]и глоссы.

[46]Но изучение права не давалось ему. Мартин не желал становиться юристом, то есть входить в сословие сколь состоятельное и благополучное, столь и ненавидимое народом. Людер поехал к отцу с просьбой разрешить ему прекратить учёбу, но получал строжайший отказ, ведь старый Ганс в мечтах уже видел сына не меньше, чем бургомистром. Трудности Мартина казались ему просто глупостью взбалмошного юнца.

Людер вернулся в университет, но учёба не ладилась. Здесь мы, вероятно, можем утверждать, что именно в это время его стали посещать мысли о монашеском постриге, потому что другого способа разрешения возникшего конфликта он не видел. Мартин впал в отчаяние: он не мог учиться, но и не мог ослушаться отца. Пока ещё не мог.

И вот далее, ваше высокопреосвященство, – значительным тоном произнёс Иоахим Кирхнер, – произошло событие, которое мы вправе считать поворотным в жизни Людера.

Как-то раз молодой человек пешком отправился в Мансфельд к отцу, вероятно, всё-таки надеясь получить разрешение покинуть университет. Но не успел он отойти от Эрфурта, как в поле у селения Штоттернгейм его застигла сильнейшая гроза. Одна молния ударила за его спиной так близко, что Мартина сбило с ног. Позднее сам Людер писал об этом событии так.

Кирхнер порылся в бумагах и прочитал:

«...я испытал чудовищный страх перед внезапной смертью и взмолился: «Помоги, святая Анна, я хочу стать монахом».

Он и по сей день, говорят, любит повторять, что «был призван богом через грозу».

Мартин не пошёл к отцу. Он вернулся в Эрфурт и самовольно оставил университет.

17 июля 1505 года он вошёл в ворота так называемого Чёрного монастыря ордена августинцев [47]. Узнав о поступке сына, отец отказался благословить послушничество, а другие родственники и вовсе отреклись от него. Возможно, предвидя такую реакцию семьи, Людер выбрал монашеский орден, устав которого не требовал для вступления согласия родителей, но был одним из самых строгих.

В тот год в Тюрингии свирепствовала моровая язва, которая погубила двух младших братьев Мартина. Гансу Людеру по ошибке сообщили, что умер и Мартин. Когда выяснилось, что это не так, друзья и родственники стали убеждать отца, что он должен сделать «священную жертву», отдав сына богу. Суеверный Ганс, скрепя сердце, вынужден был согласиться.

Так Мартин Людер стал монахом.

***

В кабинете стемнело. Слуга, неслышно ступая, внёс горящие свечи и наполнил опустевшие бокалы. Дождавшись, когда он вышел, Иоахим Кирхнер отпил вина и продолжил.

– Чёрный монастырь был богат, имел крупные земельные наделы, туда принимались главным образом люди состоятельные – дворяне, клирики, бюргеры. Орден давно перестал быть нищенствующим, а традиция сбора подаяния сохранилась всего лишь как своеобразный элемент богослужения.

Следует сказать, что монахи фактически не были равны, потому что их положение в монастыре определялось внесённым вкладом. У Людера не было ни земель, ни денег, но он как бы внёс в монастырь свою магистерскую степень, ведь монахи с университетским образованием встречаются нечасто.

В течение года он пребывал в статусе послушника, находясь под постоянным надзором своего институтора [48] и выполняя тяжёлые послушания. Сам Мартин писал про этот год так: «Я был свят – я не убивал никого, кроме самого себя».

Осенью 1506 года он был посвящён в монахи, а в канун 1507 года монастырское начальство решило сделать из него священника, как поступало со всеми монахами, имеющими учёную степень. 2 мая 1507 года Людер служил свою первую мессу, которую слушал его отец.