Еретик

Мы остановились. Я и полковник почти одновременно поднесли к глазам бинокли. Со стороны стадиона действительно приближались люди. Я зашевелил губами, подсчитывая численность группы.

— Пятеро, товарищ полковник.

— Похоже на то. В общежитие. Быстро!

Дверь выбивать не пришлось. Ее не было. Как и стекол в оконных проемах. Мы затаились в холле, сели у окон. Полковник осмотрел через бинокль дорогу. Я последовал его примеру. Снег и деревья мешали, и я никого не увидел.

— Исчезли, — обеспокоился Дегтярев.

— Видимость плохая, — я пожал плечами.

— Они должны быть сейчас напротив КБО.

— Переждем?

— Выйдем через двор. За мной. Только не шуметь.

Черного выхода не оказалось. Полковник не растерялся, указал на окно в одной из комнат. Двор зарос лесом. Снег задерживался ветками и не влиял на радиус обзора. Зато мешали деревья. Правда, они же и прикрывали наш отход.

Первым в окно сиганул, конечно же, Стельмах. В ожидании остальных хищно посматривал по сторонам, ему так и не терпелось вступить в бой. Следом выпрыгнул Горбатый. Он даже не таился. Спокойный, как удав, стал в полный рост и оглядывал окрестности, как мещанин собственные владения. Следующими пошли я и полковник. Откатились за деревья, обратились на север, откуда мог появиться противник. Отчего-то зазудел шрам на брови. Шумейко залез на подоконник, но у ног вонзилась пуля, и он юркнул назад.

Пули застучали по деревьям, подняли снежные фонтаны, зашипели над головой. Врага мы увидели не сразу. Темные экзоскелеты наемников сливались с голым лесом. Перец, Гном и Левша оказались запертыми в общежитии. Без них мы не могли уйти, пришлось отстреливаться.

— Гранаты! — крикнул Гном.

Из окна вылетел Левша, сгруппировался, перекатился через голову и сел напротив меня, за стволом старого тополя. В комнате грохнуло. Левша выстрелил в окно. Я успел заметить, как внутри кто-то взмахнул руками. Показались Перец и голова Гнома. Очухались. Левша дал им время. Выстрел, стон — добили раненого.

Я лег пластом и выглянул из-за дерева. Наемники подбирались ближе.

— Жрите! — Стельмах бросил «эфку», по его позиции тут же открыли огонь.

Взрыв. Полковник добавил. Позвал Гнома с Перцем, но те пытались выкурить «своего» наемника.

Автоматная очередь взрыла рядом с Горбатым канавку и задела ногу. Горбатый даже не пискнул. Зажал рану и с ненавистью посмотрел в сторону наемников.

Я приник к оптике. Уловил движение. Перевел прицел. Укрытие одного найдено. Только наемник высунулся, я выпустил три патрона и откатился за дерево потолще.

Дегтярев энергично махал в сторону ДК.

— Отходим, — передал я Левше.

Тот качнул головой, поманил за собой Горбатого. Перебегая от дерева к дереву, они начали медленно продвигаться на юг.

— Шумейко, где вы? — позвал я, но ответа не услышал.

Стрельба в общежитии переместилась на второй этаж. Звучала глухо, — значит, бой шел в коридоре, либо на противоположной стороне. «Прорвутся», — подумал я и ринулся к ДК.

Полковник и Стельмах прикрывали наш отход. Потом бросили по гранате и побежали следом.

Мы уходили почти без спешки. Мчаться сломя голову в Зоне, все равно что лезть в петлю. Направление выбрали не по прямой, до восьмого училища: там голое пространство, и мы превратились бы в отличные мишени. Пошли в обход застроек.

Я не раз замечал, как пули отставали от меня всего лишь на секунду. Хотелось сжаться, стать маленьким, как Гном. Казалось, крестик обжигал грудь, отчего верилось в незримую защиту. Впрочем, от меня самого валил пар.

Полковник попытался связаться с Гномом. Получилось с третьей попытки.

— Шумейко, доложить обстановку.

— На нас напали с тыла два наемника. Они мертвы. Злобин ранен. Мы на втором этаже, можем обстрелять ваших преследователей.

— Дайте нам минуту, и дуйте к ДК. По тому пути, как мы шли к «Юбилейному».

— Есть!

Из общежития загремели «Грозы». Мы, как один, рванули к площади. Горбатый злобно морщился, но не отставал. Лес оборвался. Кругом — высокая придавленная снегом трава. Лишь метров через пятьсот вновь вздымались черные штрихи деревьев. Справа вытянулась дугой низкая железная оградка. За ней над ржавыми аттракционами возвышалось колесо обозрения. На миг я задержал на нем взгляд, но и этого промедления хватило, чтобы словить пулю.

Плечо отозвалось резкой болью. Горбатый и Левша, точно по команде, развернулись и выбросили из подствольников по снаряду. Взрывы подняли ворох листвы и ведра грязи.

— Направо! — скомандовал полковник.

Завернули к бетонке, к училищу. Миновали низкое здание, похожее на гаражи, и наткнулись на тупик. Два корпуса училища соединялись перемычкой. Повернем направо — выйдем на улицу Лазарева, придется делать большой крюк. Сзади нагоняли наемники. Лезть в темное нутро училища никому не хотелось, но иного выхода не нашли.

Полковник прикладом высадил стекло, очистил окно от острых краев. Подсадил меня. Я подал руку и втянул Дегтярева.

Внутри был кавардак. На полу валялись учебники, письменные принадлежности, даже встречались стулья и парты. Из них соорудили баррикады. Видимо, когда-то тут шел бой.