Эрик Сати

На балах Бомона подавали изысканные блюда, напитки не заканчивались, а развлечения всегда включали в себя серию «выходов», когда персонажи в костюмах (они же гости) изображали сценки или небольшие спектакли на заданную тему. Эти живые картины часто репетировались неделями до бала, почти всегда сопровождались музыкой и танцами; задачей было поразить присутствующих роскошными изобретательными костюмами и остроумием. Особняк Бомона был идеальным местом для подобных вечеринок, первая из которых состоялась в августе 1918-го (незадолго до окончания войны) – «Большой черный праздник», на котором исполнялась «Негритянская рапсодия» Пуленка, а также играли американский джаз. Вечеринки продолжались все 1920-е, тематика была самой разнообразной и непредсказуемой: был, например, «Бал игр», где гости были одеты как игрушки, или бал, где гостям было предложено прийти, «оголив ту часть тела, которая им в себе кажется наиболее интересной»[182].

В 1923 году Бомон устроил «Барочный бал», воскресив великолепие ancien régime, и по этому случаю граф пригласил всех создателей балета «Парад», заказав для «выхода» музыку у Сати, либретто у Кокто, костюмы у Пикассо, а хореографию поручив Мясину. «Барочный бал» был отчасти посвящен инаугурации отреставрированного органа XVIII века, имевшегося в особняке, и Сати написал специально по этому случаю органную пьесу. В декабре 1922 года Сати писал графине де Бомон: «Орган не обязательно религиозный или похоронный инструмент, это просто хороший старый инструмент. Только вспомните разрисованные золотом карусели»[183]

. Пьеса для органа, состоящая из пяти частей (в конце еще звучат трубы), прекрасно соответствовала хореографии Мясина и либретто Кокто, теперь утраченному. В изящном, построенном на темах рококо, дивертисменте, действие которого происходит в XVIII веке, речь идет о том, что две героини после некоторых поисков обнаруживают статую. Первая часть – это марш-вступление, затем идут две части «поисков», очевидно, исполнявшихся по очереди каждой из героинь. Звук фанфар извещает о том, что статуя найдена. Заканчивается дивертисмент короткой темой под названием «Ретирада» – на три голоса, для органа и трубы – здесь речь идет, скорее всего, о том, что статуя, после того, как ее нашли, ожила. Партитура очень небольшая, длится меньше четырех минут, но вполне возможно, что отдельные части повторялись в случае необходимости, чтобы соответствовать развитию действия в «выходе».

Сати участвовал еще в одном «выходе» на «Барочном балу»: для юной парижской красавицы Рене Жакмир (дочери модельера Жанны Ланвен) он сочинил цикл из пяти песен на стихи Леона-Поля Фарга Ludions («Поплавки»). Леон-Поль Фарг был старым товарищем Сати, автором слов к вокальному циклу «Бронзовая статуя», впервые исполненному на одном из вечеров в салоне Жермены Бонгар весной 1916 года. Песни, написанные для вечеринки Бомона, были коротенькими и граничили с абсурдом: само название «Поплавки» было совершенно легкомысленным и отсылало к популярным резиновым игрушкам. Среди песенок была «Мелодия крысы», написанная в 1886 году десятилетним Фаргом для своей белой крысы; песенка «Сплин», в которой поэт вспоминает и страстно стремится к «симпатичной, но бессловесной блондинке в этом кабаре небытия, которое и есть наша жизнь»; а в «Американской лягушке» вполне предсказуемо животные звуки являлись основой для игры слов и музыкальных шуток. Музыка была легкой, светлой и развлекательной, но с надрывом; как граф де Бомон, судя по всему, и надеялся, в 1923 году «Барочный бал» стал местом праздничной встречи высшего общества и модернистского искусства.

Для Сати «Барочный бал» стал кульминацией его достижений в изысканном парижском обществе. Как обычно, изменения социального статуса повлекли за собой изменения в костюме: композитор получил свой первый смокинг в подарок в 1922 году, тут же надел его и договорился о профессиональной фотосъемке, чтобы задокументировать новый образ.

Глава 9

Дадаист

Работа не всегда так неприятна, как об этом пишут в книгах.

Сати