ЭРКЮЛЬ ПУАРО

– Все же это лучше, чем быть сиротой, разве нет, дорогая? Пожалуй, нам пора идти, правда, Ариадна?

Гости собрались расходиться разом. Доктор Ренделл куда-то умчался немного раньше других. Все вместе спустились с холма, весело и громогласно болтая, слегка взвинченные, как оно и бывает, когда вольешь в себя несколько коктейлей.

У ворот Лабурнумса Робин стал настойчиво приглашать всех зайти:

– Расскажем madre, как прошла вечеринка. Ей, бедняжке, так обидно, что не смогла пойти с нами – опять нога замучила. Но все равно ей жутко хочется знать, что творится вокруг.

Веселая гурьба хлынула в дом, миссис Апворд и вправду очень обрадовалась.

– А кто еще там был? – спросила она. – Везерби?

– Нет, миссис Везерби нездоровится, а эта унылая девица Хендерсон без нее идти отказалась.

– Какая трогательная привязанность, – заметила Шила Ренделл.

– Я бы скорее назвал это патологией, – вставил Робин.

– Это все ее мать, – подала голос Морин. – Некоторые матери своих чад прямо съесть готовы.

Она вдруг вспыхнула, наткнувшись на вопросительный взгляд миссис Апворд.

– Я тебя не пожираю, Робин? – спросила она.

– Madre! Конечно же, нет!

Чтобы скрыть смущение, Морин быстренько переменила тему – стала рассказывать, как они воспитывают своих ирландских волкодавов. Какое-то время говорили о собаках.

Потом миссис Апворд решительно сказала:

– От наследственности никуда не денешься – человек ты или собака.

Шила Ренделл пробормотала:

– А как же среда?

Миссис Апворд была категорична:

– Среда, моя дорогая, здесь ни при чем. Она позволяет тебе сменить облицовку – но не более. То, что в человеке заложено, все равно остается при нем, и никуда от этого не деться.

Эркюль Пуаро с любопытством остановил взгляд на Шиле Ренделл – лицо ее вдруг пошло красными пятнами. С излишней, как ему показалось, пылкостью она возразила:

– Но ведь это жестоко... и несправедливо.

– В жизни много несправедливого, – заметила миссис Апворд.

В разговор вступил Джонни Саммерхейз.

– Я согласен с миссис Апворд, – сказал он неспешным, ленивым голосом. – Наследственность сказывается. Я всегда на этом стоял.

В голосе миссис Оливер прозвучал вопрос:

– Вы хотите сказать, что все передается? «И проявляется в грядущих поколениях...»

– Но у этой цитаты есть продолжение, – неожиданно отозвалась своим приятным высоким голосом Морин Саммерхейз, – «И потому будь к людям милосерден».

Все снова немножко смутились – слишком серьезная нота зазвучала в разговоре.

Чтобы переменить тему, накинулись с вопросами на Пуаро:

– Расскажите нам про миссис МакГинти, мосье Пуаро. Почему вы считаете, что ее убил не этот омерзительный жилец?

– Между прочим, он вечно бормотал что-то невнятное, – припомнил Робин. – Бродит по переулкам и что-то себе бормочет. Я его часто встречал. И могу вам точно сказать – вид у него был очень странный.

– Наверное, мосье Пуаро, у вас есть какая-то причина полагать, что не он ее убил. Скажите нам, чтó это за причина.

Пуаро улыбнулся окружающим. Покрутил усы.

– Если ее убил не он, кто же тогда?

– Да, кто же?

– Не ставьте человека в неловкое положение, – сухо произнесла миссис Апворд, – возможно, он подозревает кого-то из нас.

– Кого-то из нас? Ого!

Поднялся гомон, а глаза Пуаро встретились с глазами миссис Апворд. В них было хитрое довольство и что-то еще... вызов?

– Он подозревает кого-то из нас! – воскликнул Робин в полном восторге. – Так, начнем с Морин. – Он изобразил из себя напористого следователя. – Где вы были вечером... какое это было число?

– Двадцать второе ноября, – подсказал Пуаро.

– Где вы были вечером двадцать второго ноября?

– Убей бог, не помню, – откликнулась Морин.

– Кто это может помнить, столько времени прошло, – заметила миссис Ренделл.

– А я помню, – похвастался Робин, – потому что в тот вечер я вещал на радио. В Коулпорте читал лекцию «О некоторых аспектах театрального искусства». Я хорошо это помню, потому что долго распространялся о поденщице из «Серебряной коробки» Голсуорси, а на следующий день убили миссис МакГинти, и я еще подумал: интересно, поденщица в пьесе была похожа на миссис МакГинти или нет?

– Точно, – внезапно заявила Шила Ренделл. – Я тоже вспомнила: вы тогда сказали мне, что у Джанет выходной и ваша мама останется одна. И я пришла сюда посидеть с ней после ужина. Но, увы, так и не достучалась.

– Сейчас, дайте подумать, – сказала миссис Апворд. – Ах да, конечно. У меня разболелась голова, и я легла спать, а окна спальни выходят в сад.

– А на следующий день, – продолжала вспоминать Шила, – когда я услышала, что миссис МакГинти убили, еще подумала: «Какой ужас! Ведь я в темноте могла наткнуться на убийцу», – поначалу-то мы все решили, что в ее дом вломился какой-нибудь бродяга.

– А я все равно не помню, чем я занималась, – заявила Морин. – Зато следующее утро помню отчетливо. Нам про нее рассказал булочник. «Угробили, – говорит, – нашу миссис МакГинти». А я уже голову ломала: куда это миссис МакГинти запропастилась? – Она поежилась. – Даже вспомнить – и то жуть берет.

Миссис Апворд не сводила глаз с Пуаро.