Эркюль Пуаро

– Вам лучше знать, мадемуазель, – одернул ее Эркюль Пуаро.

Она бросила на него косой взгляд.

– Но, мосье, меня не было поблизости... Что я могла видеть или слышать? Я была у себя внизу, и даже каюта у меня по другому борту. Ничего я не могла слышать. Вот если бы мне не спалось и я поднялась наверх, тогда я, может, увидела бы, как в каюту мадам входит – или выходит из нее – этот убийца, это чудовище; а так...

Она моляще протянула к Саймону руки.

– Мосье, заступитесь – что же это такое?! Что мне еще сказать?

– Дорогуша, – оборвал ее Саймон, – не валяйте дурака. Никто и не думает, что вы видели или слышали что-то. Вам ничто не грозит. Я позабочусь о вас. Никто вас ни в чем не обвиняет.

Луиза обронила:

– Мосье очень добр, – и скромно потупила глаза.

– То есть, мы так понимаем, что вы ничего не видели и не слышали, – нетерпеливо сказал Рейс.

– Я это и сказала, мосье.

– И вы не знаете никого, кто испытывал неприязнь к вашей госпоже?

К общему удивлению, Луиза энергично закивала головой:

– О да, это я знаю. На этот вопрос я решительно отвечу «да».

Пуаро сказал:

– Вы имеете в виду мадемуазель де Бельфор?

– Ее – конечно, но я говорю не про нее. На пароходе есть еще один человек, который не любил мадам, злился за то, что она навредила ему.

– Господи! – воскликнул Саймон. – Что все это значит?

Так же утвердительно и с тою же энергией кивая головой, Луиза продолжала:

– Да, да, да – это именно так! Это касается прежней горничной мадам, моей предшественницы. Один мужчина – он механик на этом пароходе – хотел жениться на ней. И моя предшественница, ее зовут Мари, была не против. А мадам Дойл навела справки и выяснила, что этот Флитвуд уже женат – у него жена цветная, отсюда. Она потом вернулась к своим, но он-то считался женатым – понимаете? И мадам рассказала все это Мари, Мари расстроилась и запретила Флитвуду показываться ей не глаза. Так этот Флитвуд – он пришел в ярость, и, когда выяснилось, что мадам Дойл и мадемуазель Линнет Риджвей это одно лицо, он прямо сказал мне, что готов ее убить. Он сказал, что своим вмешательством она поломала ему жизнь.

Луиза победно замолчала.

– Интересно, – обронил Рейс.

Пуаро повернулся к Саймону:

– Вы что-нибудь знали об этом?

– Ничего, – чистосердечно ответил Саймон. – Вряд ли даже Линнет подозревала, что этот человек на пароходе. Она, скорее всего, забыла этот эпизод.

Он обернулся в сторону горничной.

– Вы что-нибудь говорили об этом миссис Дойл?

– Нет, мосье, конечно, не говорила.

Пуаро спросил:

– Вы что-нибудь знаете о жемчуге вашей госпожи?

– Ее ожерелье? – Луиза округлила глаза. – Оно было на ней вчера вечером.

– Вы видели его, когда она ложилась спать?

– Да, мосье.

– Куда она его положила?

– На столик у постели – как всегда.

– Там вы и видели его в последний раз?

– Да, сэр.

– Видели вы его сегодня утром?

Ее лицо приняло испуганное выражение.

– Mon Dieu! Я даже не поглядела. Я сразу подошла к постели, увидела мадам; потом я закричала, выбежала за дверь и упала в обморок.

Эркюль Пуаро кивнул головой:

– Вы не поглядели. А я приметливый. На том столике рядом с постелью сегодня утром не было жемчуга.

ГЛАВА 15

Наблюдательность не подвела Эркюля Пуаро. На столике у постели Линнет Дойл не было жемчуга.

Луизе Бурже велели посмотреть вещи Линнет. По ее докладу выходило, что все на своих местах. Пропал только жемчуг.

Когда они вышли из каюты, ожидавший стюард сказал, что завтрак подан им в курительную.

На палубе Рейс задержался и поглядел на воду.

– A-а, я вижу, вас посетила мысль, мой друг.

– Да. Когда Фанторп упомянул, что будто бы слышал какой-то всплеск, мне вдруг припомнилось, что я тоже проснулся ночью от какого-то всплеска. Ведь вполне возможно, что после убийства преступник выбросил револьвер за борт.

– Вы действительно считаете это возможным? – раздумчиво спросил Пуаро.

Рейс пожал плечами:

– Просто предполагаю. В каюте миссис Дойл его нет. Уж как я его искал!

– Тем не менее, – сказал Пуаро, – невероятно, чтобы его выбросили за борт.

– Тогда где он?

Пуаро ответил в раздумье:

– Если его нет в каюте мадам Дойл, то, логически рассуждая, он может быть только в одном месте.

– Где же?

– В каюте мадемуазель де Бельфор.

Также задумавшись, Рейс сказал:

– Понятно...

Вдруг он встал.

– Ее сейчас нет в каюте. Может, пойти посмотреть?

Пуаро покачал головой:

– Не суетитесь, мой друг. Его могли еще не подложить.

– А если прямо сейчас устроить повальный обыск на пароходе?

– Так мы раскроем свои карты. Нам нужно работать очень осторожно. Наше положение очень деликатное. Давайте обсудим ситуацию за завтраком.

Рейс согласился. Они прошли в курительную комнату.

– У нас, – сказал Рейс, налив себе чашку кофе, – есть два ключика. Первый – исчезнувший жемчуг; второй – этот Флитвуд. Что касается жемчуга, то налицо вроде бы кража, но... не знаю, согласитесь ли вы со мной...

– Неподходящий момент для нее? – вставил Пуаро.

– Вот именно. Кража жемчуга в таких обстоятельствах влечет за собой обыск всех пассажиров и экипажа. Как рассчитывал похититель ускользнуть со своей добычей?

– Может, он сошел на берег и сунул нитку в какой-нибудь мусор.