Эркюль Пуаро

– Вы так добры, миссис Бэнкс! Поверьте, я глубоко вам признательна. И может, вы не откажетесь, я хочу сказать, если это потребуется... дать мне рекомендацию? Подтвердить, что я была при вашей родственнице... и что мною были довольны...

– Разумеется.

– Не знаю, могу ли я просить еще об одном. – Руки мисс Гилкрист задрожали, она тщетно пыталась придать твердость своему голосу. – Нельзя ли в рекомендации не упоминать об... обстоятельствах и даже не называть имя...

Сьюзен удивленно посмотрела на нее:

– Я не совсем понимаю вас.

– Это потому, что вы не задумывались об этом, миссис Бэнкс. Ведь речь идет об убийстве, о котором писали в газетах, так что каждый мог прочесть. Люди могут подумать: «Две женщины живут вместе, одна из них убита. Уж не компаньонкиных ли рук это дело?» Неужели вы не понимаете, миссис Бэнкс? Подыскивай

я кого-нибудь, я бы дважды подумала, прежде чем связаться с... ну, да вы сами знаете, что я хочу сказать. Это так беспокоит меня, миссис Бэнкс, я ночами не сплю, все думаю: а что, если я так и не найду другой такой работы? Ведь я больше ничего не умею. Что же мне тогда делать?

Вопрос прозвучал как неосознанный крик души, и у Сьюзен внезапно сжалось сердце. Ей вдруг со всей отчетливостью представилось жалкое положение этой приятной, скромной женщины, для которой возможность заработать кусок хлеба зависит от страхов и капризов нанимателей. То, что сказала мисс Гилкрист, было правдой. Нанимая компаньонку, вы, безусловно, не пожелаете иметь возле себя человека, хоть как-то замешанного в деле об убийстве.

Сьюзен нерешительно произнесла:

– Но если полиция найдет человека, который сделал это?

– О, тогда, разумеется, все будет в порядке. Но найдут ли его? Я лично не думаю, чтобы у полиции была хоть какая-то идея насчет того, кто убийца. И если его не поймают, то обо мне будут думать ну пусть не как о самом вероятном виновнике, но, во всяком случае, как о человеке, который мог

сделать это.

Молодая женщина задумчиво покачала головой. Действительно, мисс Гилкрист ровно ничего не выиграла от смерти Коры Ланскене, но ведь всем об этом не расскажешь. А кроме того, ходит так много страшных разговоров – о внезапной вражде, вспыхивающей между живущими рядом женщинами, о странных патологических поводах для неожиданных вспышек насилия. Кто-нибудь, кто не знал этих двух женщин, может вообразить, будто Кора Ланскене и мисс Гилкрист были в таких отношениях.

– Не беспокойтесь, мисс Гилкрист, – наконец сказала она со своей обычной решительностью. – Я уверена, что смогу подыскать вам место у кого-нибудь из моих друзей. Это будет нетрудно.

– Боюсь, – сказала мисс Гилкрист, возвращаясь в какой-то степени к своему прежнему тону, – я не смогу взяться за действительно грязную работу... Мне подойдет только простая готовка и легкая уборка...

Зазвонил телефон, и мисс Гилкрист вскочила, но Сьюзен остановила ее:

– Это, наверное, мой муж. Он обещал позвонить мне сегодня вечером.

Она подошла к телефону.

– Слушаю. Да, это миссис Бэнкс. – Наступила пауза, потом ее голос изменился. В нем зазвучали теплота и ласка. – Да, это я... О, все нормально... Убийство, совершенное неизвестным, как и следовало ожидать... Да, все как мы думали... точно по плану... Я продам это барахло, нам из него ничего не пригодится... День, два, не больше... Грег, ты не... ты постараешься... Ах, это... Не беспокойся, я знаю, что делаю. Но, Грег... Нет, нет, ничего. Спокойной ночи, дорогой.

Сьюзен повесила трубку. Присутствие мисс Гилкрист несколько стесняло ее. Она, вероятно, может слышать из кухни, куда тактично удалилась. Сьюзен хотела бы кое о чем спросить Грега, но предпочла промолчать. Она постояла еще у телефона, хмуря в раздумье лоб. Внезапно ей пришла в голову некая мысль. «Разумеется, – сказала она себе. – Как раз то, что надо». Она вновь подняла трубку и заказала междугородный разговор. Спустя примерно четверть часа усталый голос телефонистки произнес:

– Ваш номер не отвечает.

– Продолжайте вызывать, пожалуйста.

Тон у Сьюзен был властный. Она вслушивалась в далекие безответные гудки. Потом они вдруг прекратились, и капризный, слегка возмущенный мужской голос произнес:

– Ну, что такое?

– Дядя Тимоти?

– Что, что? Плохо вас слышу, говорите громче!

– Дядя, это Сьюзен Бэнкс.

– Какая Сьюзен?

– Бэнкс. Бывшая Абернети. Ваша племянница Сьюзен.

– A-а, это ты, Сьюзен. В чем дело? Чего это тебе вздумалось звонить так поздно?

– Еще довольно рано.

– Нет, поздно. Я уже в постели.

– Вы, должно быть, ложитесь очень рано. Как тетя Мод?

– И только ради этого ты звонишь? Тетя очень страдает и совершенно беспомощна. В хорошенькое положение мы тут попали. Этот болван врач не может даже раздобыть сиделку. Я ничего не могу делать, даже пробовать не решаюсь. Сегодня у нас ночует эта дура из деревни, но она все время твердит, что должна вернуться домой к своему мужу. Понятия не имею, как мы вывернемся.

– Собственно, я насчет этого и звоню. Не подойдет ли вам мисс Гилкрист?