Эркюль Пуаро

Миссис МакГинти зачем-то понадобилось вырезать эту статью со всеми фотографиями. Зачем? Просто сохранить, потому что ее заинтересовали описанные в ней истории? Едва ли. За свои шестьдесят с лишним лет она не обзавелась привычкой хранить что попало. Пуаро знал это наверняка – видел перечень ее вещей, составленный в полиции.

Она вырезала эту статью в воскресенье, а в понедельник купила бутылочку чернил: по-видимому, она, никогда не писавшая писем, вдруг собралась кому-то написать. Будь письмо деловым, она, скорее всего, обратилась бы за помощью к Джо Берчу. Значит, речь шла не о делах. Тогда о чем же?

Пуаро еще раз вгляделся в фотографии.

Где, задавалась вопросом «Санди Комет», эти женщины сейчас?

«Вполне возможно, – подумал Пуаро, – в ноябре одна из них была в Бродхинни».

III

Поговорить с мисс Памелой Хорсфолл с глазу на глаз Пуаро удалось только на следующий день.

Мисс Хорсфолл заранее извинилась – не могу уделить вам много времени, очень тороплюсь в Шеффилд.

Мисс Хорсфолл была высокой, мужеподобной, по всей видимости, пьющей и курящей женщиной, и казалось совершенно невероятным, что именно из-под ее пера вышел слащаво-сентиментальный опус, опубликованный в «Санди Комет». Тем не менее это было так.

– Только покороче, покороче, – нетерпеливо бросила она Эркюлю Пуаро. – Времени совсем в обрез.

– Я насчет вашей статьи в «Санди Комет». В ноябре. Из серии о женщинах с трагической судьбой.

– Ах, вон вы про что. Серия-то, между прочим, барахло, а?

Пуаро предпочел не высказываться на эту тему и продолжил:

– Конкретно меня интересует статья от девятнадцатого ноября, о женщинах трагической судьбы. Там речь идет о Еве Кейн, Вере Блейк, Дженис Кортленд и Лили Гэмболлл.

Мисс Хорсфолл ухмыльнулась.

– «Где эти женщины сейчас?»

Как же, как же.

– После таких статей к вам, наверное, приходят письма?

– Просто уйма! Можно подумать, у людей других дел нет, вот они и строчат. Кто-то «своими глазами видел, как убийца Крейг шел по улице». Кто-то хочет поведать мне «историю своей жизни, такую трагическую, что и представить невозможно».

– После этой статьи вам не приходило письмо от некой миссис МакГинти из Бродхинни?

– Дорогой вы мой, разве все в голове удержишь? Я получаю мешки писем. Поди-ка запомни всех по фамилиям.

– Эту могли бы и запомнить, – заметил Пуаро, – потому что через несколько дней миссис МакГинти убили.

– Ну, это уже интереснее. – Мисс Хорсфолл сразу забыла, что она торопится в Шеффилд, и уселась верхом на стул. – МакГинти... МакГинти... Да, эту фамилию я помню. Жилец чем-то рубанул ее по голове. Как материал для статьи преступление не особо захватывающее. Сексуальной подоплеки никакой. Значит, она мне писала?

– Я предполагаю, что она писала в «Санди Комет».

– Это одно и то же. Передать должны были мне. Значит, убийство... и ее имя в газетах... конечно, я должна помнить... – Она задумалась. – Было письмо, только не из Бродхинни. Из Бродвея.

– Вы вспомнили?

– Ну, не на все сто... Но фамилия... Смешная, из детской игры, да? МакГинти! Да... жуткий почерк и полная безграмотность. Если бы я знала... но оно было из Бродвея.

Пуаро сказал:

– Вы же говорите, почерк был неразборчивый. Бродвей и Бродхинни – очень похоже.

– Возможно. У этих деревушек названия – одно чуднее другого, откуда мне их знать? МакГинти – да. Вспомнила, и совершенно четко. Наверное, фамилия застряла в памяти из-за убийства.

– А что было в письме, не вспомните?

– Что-то насчет фотографии. Она знала, у кого хранится напечатанная в газете фотография, и, если она назовет владельца, заплатим ли мы за это и сколько?

– Вы ответили ей?

– Дорогой вы мой, у нас и без этих сведений головы пухнут. Мы посылаем стандартный ответ. Вежливо благодарим и ставим на этом точку. Но ответ мы посылали в Бродвей, так что она вряд ли его получила.

«Она знала, у кого хранится фотография...»

Пуаро вспомнились услышанные на днях слова. Морин Саммерхейз походя бросила: «Конечно, она любила совать нос в чужие дела».

Миссис МакГинти совала нос в чужие дела. Честный человек, но полюбопытничать любила. А люди чего только не хранят – целые ящики завалены дурацкими, бессмысленными бумажками из прошлого. У одних на то сентиментальные причины, другие в свое время их не выкинули, а потом вообще о них забыли.

Миссис МакГинти попалась на глаза старая фотография, а потом она наткнулась на нее в «Санди Комет». И призадумалась – а вдруг на этом можно заработать?

Он проворно поднялся на ноги.

– Спасибо, мисс Хорсфолл. Ради бога, извините, но сведения по делам, которые вы привели в статье, – они точны? Я, например, заметил, что год, когда судили Крейга, указан неверно – в действительности все случилось годом позже. Мужа Дженис Кортленд, если не ошибаюсь, звали Герберт, а не Губерт. А тетка Лили Гэмболлл жила не в Беркшире, а в Бакингемшире.

Мисс Хорсфолл взмахнула сигаретой.