Эркюль Пуаро

– Дело национального значения, мосье Перри.

Они обменялись многозначительными взглядами.

– Я реформатор, мосье Пуаро, – сказал Перри. – Я хочу очистить политику. Я против коррупции. Вы знаете, в каком состоянии политика в нашей стране? Авгиевы конюшни, не больше и не меньше.

– Tiens![22] – воскликнул Пуаро. – Вы тоже произнесли эту фразу.

– И чтобы вычистить эти конюшни, – продолжал редактор, – необходимо великое очистительное наводнение общественного мнения.

Маленький бельгиец встал и сказал:

– Я аплодирую вашим чувствам. – И прибавил: – Жаль, что вы не нуждаетесь в деньгах.

– Погодите минуту, – поспешно возразил Перси Перри, – я этого не говорил...

Но Эркюль Пуаро уже вышел за дверь.

Позже он оправдывал дальнейшие события тем, что не любит шантажистов.

IV

Эверитт Дэшвуд, веселый молодой сотрудник газеты «Бранч», любовно похлопал Эркюля Пуаро по спине и сказал:

– Грязь бывает разная, приятель. Моя

грязь – чистая, вот и все.

– Я не говорил, что вы на одном уровне с Перси Перри.

– Чертов кровопийца... Он грязное пятно на нашей профессии. Мы все выступили бы против него, если б могли.

– Случилось так, – объяснил Эркюль Пуаро, – что в данный момент мне поручено замять политический скандал.

– Чистите авгиевы конюшни, а? – спросил Дэшвуд. – Вам это не по силам, приятель. Единственная надежда – направить Темзу в другое русло и смыть здание парламента.

– Вы циничны, – сказал сыщик, качая головой.

– Я знаю свет, вот и все.

– Вы, – сказал Пуаро, – именно тот человек, которого я ищу. Вы склонны к безрассудству, вы молодец, вам нравится все необычное.

– И если вы правы?..

– Мне надо осуществить один небольшой план. Если мои идеи верны, то раскроется сенсационный заговор. Он станет сенсацией именно для вашей газеты.

– Идет, – радостно отозвался Дэшвуд.

– Речь пойдет об оскорбительном заговоре против одной женщины.

– Еще лучше. Материал с сексуальным подтекстом всегда пользуется успехом.

– Тогда садитесь и слушайте.

V

Ходили разговоры.

В пабе «Гусь и перья» в Литтл-Уимплингтоне беседовали посетители.

– Ну, я этому не верю. Джон Хэмметт, он всегда был честным человеком, это точно. Не таким, как некоторые из этих политиков.

– Так говорят обо всех мошенниках – до того, как их разоблачат.

– Говорят, он сделал тысячи фунтов на нефтяном бизнесе в Палестине. Просто мошенническая сделка.

– Все они одним миром мазаны. Грязные мошенники, все подряд.

– Об Эверхарде такого не скажешь. Он представитель старой школы.

– Да, но я не могу поверить, что Джон Хэмметт способен на такое. Нельзя верить всему, что пишут газеты.

– Жена Ферриера – дочь Джона Хэмметта. Вы видели, что там пишут о ней?

Они читали и перечитывали захватанный руками экземпляр «Экс-рей ньюс».

«Жена Цезаря? Мы слышали, что одна леди-политик из очень высоких кругов была замечена недавно в странном окружении. Вместе со своим жиголо. Ох, Дагмара, Дагмара, как вы могли так согрешить?»

Чей-то хриплый голос медленно произнес:

– Миссис Ферриер не из таких. Жиголо? Один из этих паршивых итальяшек...

Второй голос возразил:

– С женщинами никогда нельзя знать наверняка. Они на все способны, если хотите знать мое мнение.

VI

Ходили разговоры.

– Но, дорогой, я лично этому верю. Наоми слышала об этом от Пола, а ему сказал Энди. Она совершенно порочная женщина.

– Но она всегда была такой немодно одетой и благопристойной и открывала благотворительные базары...

– Всего лишь маскировка, дорогой. Говорят, она нимфоманка. Это всё описывали в «Экс-рей ньюс». О, не так прямо, но можно прочесть между строк. Не знаю, откуда они узнаю́т такие вещи...

– Что ты думаешь обо всем этом политическом скандале? Говорят, ее отец украл фонды Партии...

VII

Ходили разговоры.

– Мне неприятно об этом думать, это факт, миссис Роджерс. Я хочу сказать, что всегда считала миссис Ферриер очень хорошей женщиной.

– Вы думаете, все эти ужасные слухи – правда?

– Как я уже сказала, мне неприятно так о ней думать. Она только в прошлом июне открывала базар в Пелчестере. Я стояла от нее так близко, как сейчас от этого дивана. И у нее была такая приятная улыбка...

– Да, но я говорю, что нет дыма без огня.

– Ну, разумеется, это правда... О господи, кажется, никому нельзя верить!

VIII

Эдвард Ферриер, с бледным, напряженным лицом, сказал Пуаро:

– Эти нападки на мою жену! Они оскорбительны, совершенно оскорбительны! Я подам в суд на эту грязную газетенку.

– Я не советую вам этого делать, – ответил Эркюль Пуаро.

– Но эту грязную ложь нужно остановить.

– Вы уверены, что это ложь?

– Да, черт вас побери!

Пуаро слегка склонил голову к плечу:

– Что говорит ваша жена?

На мгновение показалось, что Ферриер неприятно поражен.

– Она говорит, что лучше не обращать внимания... Но я не могу так поступить, ведь о ней все говорят.

– Да, все говорят, – ответил Эркюль Пуаро.

IX