Есаул из будущего. Казачий Потоп

– Вот и я думаю, что Хмель человек умный, если с ним поговорить, то поверит, что не будешь ты с ним за булаву драться. Особенно если на тебя посмотрит. Ох, в наше время такие, как ты… тебя там старым бы назвать никто не посмел.

– Как любил говорить один мой друг, царство ему небесное: «За морем телушка – полушка, да рупь перевоз». Да… не отказался я посмотреть бы хоть одним глазком на тот мир… не отказался… кх-кх… да не суждено. Зачем я тебе в Азове или Чигирине нужен?

– Новости из Турции и Баварии слыхал?

Трясило поудобнее откинулся на мягкую высокую спинку, автоматически перебирая в руке непривычного для Аркадия вида четки. Это дало ему благовидный предлог для обдумывания. Однако, видимо, не придя ни к какому решению, Федорович кивнул:

– Да, слыхал. Только пока не вижу, при чем здесь могу быть я?

– Потому, что не вглядывался и еще не вдумывался. Ну, то, что победа Гирея сулит нам особые неприятности, это и объяснять никому не надо. Ясно, что как только он там Ахмеда додавит, пойдет родину предков, Крым, отвоевывать.

– Не так легко ему это сделать будет, раньше чем года через четыре, а то и пять, ему на север не двинуться. А потом, конечно, да, пойдет со всеми силами, которые сможет собрать. Но?..

– Тем временем герцог Саксен-Веймарский вдрызг расколошматил…

– Чого-чого?

– Разбил вдребезги армию герцога Баварского Максимилиана. Хоть тот имел солдат побольше, но после тяжелого, на весь день сражения протестанты католиков одолели. Да и сам Максимилиан на том поле остался, порубили его вместе с охраной рейтары Бернгарда. Считай, что католической лиги уже нет, Баварский герцог был ее душой. Шведы в Богемии один город за другим берут. Дошел до нас слух, что саксонцы опять на сторону шведов переметнуться решили. Наверное, и другие крысы с корабля скоро побегут. Императору не позавидуешь.

– Особенно если про Ракоци вспомнить. Думаю, как ты его ни уговаривай, а еще в этом году пойдет отвоевывать у цесарцев захваченные ими куски Венгрии.

– Да, я тоже так думаю. Мы и не будем влазить в эти разборки. Раз нам от цесаря (императора) толку нет, защищать его не будем. Только вот большая война, наверное, в Европе скоро закончится. Сильные державы начнут поглядывать, у кого бы и что можно отобрать.

– И?..

– Проливы. Пока османы были в силе, их как огня боялись. Но стоит льву ослабеть, на него и шакалы напасть могут. Турки ныне слабы, как никогда. Если мы их еще раз побьем, проливы могут захватить французы или голландцы. Нам это нужно?

– Господи оборони!

– На господа надейся, а сам не плошай! С большим флотом придется драться. Может, и не с одним. Как корабли их топить, я подскажу, только командовать кому-то нашими кораблями нужно будет. Лучше тебя это никто сделать не сможет. Да что там лучше, даже и половины твоего опыта ни у кого нет. Так что ты уж, пожалуйста, себя береги, твое здоровье теперь великая ценность для казацкого войска и всего народа русского. Наказной атаман по флоту Богдану совсем не помешает, наоборот, даст возможность важными делами на суше заниматься. Их у гетмана очень много.

Услышав эти слова, старый пират приподнял удивленно бровь, улыбнулся, покрутил головой и потянулся к столу. Но взять кувшин с глубокой посадки в кресле ему не удалось, пришлось выдвигаться и пересаживаться на край.

– От добре здесь сидеть, але вставаты тяжко. – Тарас налил-таки себе напитка, неторопливыми глотками выпил. Поставил кружку на место, не спеша умостился в кресле. Аркадий с нетерпением ждал ответа, но торопить собеседника не решался.

– У Сулимы добрый атаман був… кх-кх… – Федорович взял еще одну паузу. – Так Сулиме побыты шведов на море не вдалося. У французив чи голландцив корабли, наверное, не хуже?

– Лучше, причем заметно лучше.

– И як же мы их быты будемо?

– Оружие я сделаю. Да такое, какого ни у кого нет и не скоро появится. Только воюет не оружие. Воюют люди. Умелые и храбрые.

– Это ты точно говоришь, у турок всегда оружье лучше было, а мы их били.

– И еще побьем. Но против западноевропейского флота, не знаю чьего, скорее всего именно французского или голландского, нужны не только храбрецы, трусов среди казаков не водится, а мудрый, опытный флотоводец. Подобного тебе у нас нет. Значит, что хочешь делай – молись о здравии Господу, продай душу дьяволу, но до этой битвы доживи. И начинай воспитывать себе помощников, чтоб было кому тебя сменить.

В комнате воцарилась тишина, прерываемая только стуком костяных пластинок, машинально перебираемых атаманом. Аркадий ждал ответа, а Трясило думал. У попаданца пересохло в горле, и он уже налил себе душистого, настоянного на травах напитка, когда, наконец, Федорович поднял глаза, взгляд у него был на этот раз ошарашенный.

– Однако круто берешь. Продай душу дьяволу… а если не доживу? Ведь все в руках Господа, а я стар и немочен.