Есенин: Обещая встречу впереди

До Есенина, при том что он уникален и неповторим, у неё не раз бывали романы — всякий раз с персонажами, в психическом смысле ему подобными: с беззаботными художниками, не имевшими в студии даже кровати; с экзальтированными миллионерами, с прекрасными богемными юношами, со склонными к авантюризму литераторами, даже с Д’Аннунцио.

Другие ей не подходили — либо она им.

Тем же способом, что и Есенина, Айседора ещё до революции пыталась соблазнить великого режиссёра Станиславского: взяла и неожиданно поцеловала его в губы. В ту минуту они были наедине.

Станиславский вернул поцелуй, но тут же, отстранив её, сказал:

— А что мы будем делать с ребёнком?

Айседора удивилась:

— С каким ребёнком?

— С нашим ребёнком, — серьёзно ответил Станиславский. — Я никогда не позволю моему ребёнку расти без отца. А быть с ним в силу того, что я женат, я не смогу.

Айседора захохотала.

Потом предприняла ещё несколько попыток, но Станиславский был неумолим.

В конце концов Айседора рассказала об этом жене Станиславского.

Та, не удивившись, ответила:

— Да. Он очень серьёзно относится к жизни.

Со Станиславским она не угадала — это был не её тип.

Но вообще Айседоре нравились русские.

Она была по-настоящему свободна и готова ко многому. Как эти русские.

Она была доброй, своеобразной, по-артистически несколько склонной к патетике, но очень чувственной и богато одарённой женщиной.

Гадалки, хироманты, астрологи и медиумы сопровождали её всю жизнь.

Айседора бесконечно пыталась понять, куда делось её счастье и когда оно вернётся.

Большевики пригласили её в Россию — строить вместе с ними новый мир: «Русское правительство единственное, которое может понять Вас. Приезжайте к нам. Мы создадим Вашу школу».

На её приезде настоял лично Ленин.

Айседора ответила: «Я приеду в Россию и стану обучать ваших детей при единственном условии, что вы предоставите мне студию и всё, что необходимо для работы».

Ей всё гарантировали.

В её планы входило создать такую школу, где танец был бы способом воспитания детей как представителей небывалого нового мира.

«Только Россия может быть родиной не купленного золотом искусства», — сказала Айседора.

Крупные деятели белой эмиграции пытались её отговорить. Бывший глава белого правительства на Севере Николай Васильевич Чайковский сначала пугал Айседору, что её саму и её приёмную дочь Ирму изнасилуют сразу же после перехода советской границы (Айседора вскинула бровь), а потом, исчерпав аргументы, просто встал на колени: не надо!

Увы, Николай Васильевич, надо!

Перед отъездом из Лондона в Москву зашла к гадалке.

Та ей:

— Вы едете в далёкое путешествие. Там выйдете замуж.

— Я всегда была против брака. Никогда не выйду замуж.

В автобиографии Дункан писала:

«Я дала обет на всю жизнь, что никогда не опущусь до этого унизительного состояния. Я всегда хранила его, даже когда он стоил мне отчуждения моей матери и превратного понимания всего света.

Одной из наилучших мер Советского правительства была отмена брака. Там двое людей расписываются в книге, а под подписью напечатано: „Эта подпись не возлагает никакой ответственности ни на одну из сторон и может быть аннулирована по желанию каждой из них“. Такой брак является единственным соглашением, на которое может пойти всякая свободолюбивая женщина, и единственной формой брака, под которой я когда-либо поставила бы свою подпись».

Ей было 43 года.

«…По пути в Россию, — вспоминала Айседора, — я чувствовала то, что должна испытывать душа, уходящая после смерти в другой мир… Я видела, что идеальное государство, каким оно представлялось Платону, Карлу Марксу и Ленину, чудом осуществилось на земле. Со всем жаром существа, разочаровавшегося в попытках претворить в жизнь в Европе свои художественные видения, я готовилась вступить в идеальное государство коммунизма…»

Она приехала 24 июля 1921 года, на три дня раньше, чем её ожидали, — так не терпелось попасть в идеальную страну.

Айседора была уверена, что в Советской России уже отменили деньги, поэтому попыталась отблагодарить извозчика устно. «Спасибо, товарищ!» — сказала она специально выученную фразу. Извозчик хотел оплаты. Советских денег у Айседоры, естественно, ещё не было.

Айседору поселили в отеле «Савой», который был наполовину разрушен. Ночью обнаружилось, что в номере, кроме неё, живут клопы и крысы.

Айседора отправилась гулять по ночной Москве. Ночная Москва 1921 года была вполне безопасна.

Сначала Айседору переселили в хорошую квартиру.

Каждый день она гуляла по городу, каталась на лодке, её водили по ресторанам, поначалу пытаясь поразить гостью роскошью обстановки и советскими девушками, поющими на французском. В какой-то момент Айседора не выдержала и произнесла спич:

— Вы совершили революцию! Вы строите новый прекрасный мир! Вы прогнали королей из их дворцов. Но зачем вы сохранили дурной вкус их жилищ? Зачем вам эта позолота? Эти пузатые тонконогие стульчики? Я хочу видеть новое, новый мир! А вам только фраков не хватает! И эта ваша девушка — она так мило поёт, но во время французской революции ей отрубили бы голову — за то, что исполняет песенки Людовика XVI…