Ещё один плод познания. Часть 2 (СИ)

Сквозь весёлость защемило в душе - я покидаю здесь многое, с чем сжился, без чего буду тосковать... но не навсегда, не навсегда... И, может быть, не только покидаю, но и ОБРЕТАЮ; и не знамение ли это... не подтверждается ли мне тем самым, что я поступаю правильно?... И он поплыл по увлекавшему его течению радостной взбудораженности. "Аннет, - он уже знал её имя, она назвалась тем двоим, - пойдёмте, тут буфетик, пирожные с кремом возьмём и кофе... в одноразовых стаканчиках попросим... да, впрочем, до посадки ещё минут двадцать, посидеть можно... видите, всё отлично, Аннет..." Она пошла с ним доверчиво и послушно, она - так ему казалось, - очень желала и сама пребывать подольше в состоянии этой доверчивой безвольности; и в её глазах всё ещё светилось нечто от взгляда средневековой подсудимой, которой зачитали бы грамоту об оправдании... или о помиловании... "Вы понимаете, я теперь в глаза могу смотреть и вам, и им всем... вы понимаете, иначе получилось бы, что я вашими жизнями рискнула, что я вас... что я вас..." И тут у Мишеля наконец прорезалась подвешенность языка. "Аннет, - тоном, в котором звучал оттенок мягкой властности, сказал он, - эти опросы перед регистрацией - пусть разумная, но перестраховка. Проверяющие прекрасно знают, что очень многие таким же образом легкомысленно лгут, и знают, чей багаж надо досмотреть. Лгут - очень многие, но надо поискать, кто ещё, подобно вам, спохватившись, переступил бы через всю неловкость, через всё смятение и решился бы признаться в этом. Ваш поступок обнажил вашу сущность, вашу изумительную и бесконечную боязнь предательства". Аннет много позже рассказала Мишелю, что удивилась тогда столь изысканной речи из уст юноши с лицом, правда, "решительным и вдумчивым" - таково было первое впечатление, и оно побудило её подойти к нему, - но в армейской куртке и с несколько "неакадемичной", "заводной" манерой держаться...

Они пришли в этот буфет, он, весело перешучиваясь с продавщицей, взял девушке и себе кофе с пирожными... чрезмерно "молодецки" прицокнув, отмахнулся от её "давайте я заплачу..." Спустя секунду-другую мысленно одёрнул себя - с ней не надо этих замашек, меня заносит... Смущённо сказал: "Извините... я знаю, что иногда могу быть бестактным. Словно наплывает нечто и закручивает - и не остановиться сразу... Я в садике любил качели-скамеечку крутануть - и отскочить, пока не ударило; и сам подчас невольно превращаюсь в такие качели... И разве не превращается в них очень часто и сама наша жизнь?.." Видение садика высветило образ Ноэми, на которую эта девушка в серо-белой шубке показалась внезапно чем-то похожей... а она - уже "оттаяв" от волнения и чувства вины, - посмотрела на него тем самым своим "текуще-вбирающим" взглядом и промолвила: "Вы не бестактны... вы очень эмоциональный человек со сложным и содержательным внутренним миром, динамичным, бьющим через край; и при этом вы уверены в себе, а потому и решаетесь вести себя естественно и откровенно..." Его "закачало" от этих слов... нет, я уже совсем не "никто" для неё!.. "Вы, наверное, психолог?" - спросил он затем... в основном чтобы произнести что-то спокойно-нейтральное, а не "выплеснуться" опять - жестом или словом, - через некий душевный край... "Представьте, да... точнее, учусь на отделении психологии, мне на вторую степень надо ещё три курса прослушать... ну, и дипломную..." Затем она рассказала, что приезжала в гости к брату - сводному, от первой жены отца... она умерла молодой... "А у мамы я старшая, ещё сестричка у меня есть, школу заканчивает..." И они оба даже не особенно пытались скрыть радость, когда оказалось, что Аннет живёт не так уж далеко от города, где жил и куда возвращался теперь Мишель; всего-то час езды... Между ними, знакомыми от силы двадцать минут, что-то безмолвно "уяснилось" в эти мгновения...

И в самолёте обстоятельства опять улыбнулись им. Когда взлетели и отстегнулись, Мишель собирался было подойти к ряду сидевшей у окна Аннет, надеясь - может быть, кто-то согласится пересесть туда, уступив ей место на проходе... чтобы можно было, стоя около неё, разговаривать... Но одно из "курящих" сидений рядом с ним пустовало, и девушка опередила его - подсела сама. Только позже он осознал, что ведь даже не спросил её, можно ли курить при ней, - не удосужился, так и продолжал держать зажжённую сигарету... "Ваши места просматривались, я увидела, что... не занято, - молвила она, краснея. - Мишель, вы ещё не рассказали о себе ничего... а между тем эти ваши качели в садике... и про жизнь... такие образы не вдруг рождаются... В вашей жизни, я чувствую, много чего было... и здесь вы оставляете, наверное, нечто очень значительное..." И ему не захотелось думать - действительно уловила она что-то такое в его глазах, словах, движениях или "психология" дала ей предлог... Надо ли в этом разбираться? Она пришла!..