Ещё один плод познания. Часть 2 (СИ)

Жюстин умница... и она так много чувствует!.. Она, не зная, на что пошёл её любимый папа, наверное, если не осознанно, то интуитивно подключилась во время этого разговора с девочками к его душевному настрою... сумела поймать ту самую волну... или частоту волны... как далёкую, но очень нужную радиопередачу ловили, быть может - когда ещё не было в помине мобильных телефонов, - находясь на войне или где-то в диких краях... Она сказала - страшно спасти не до конца!.. Ты очень поддержала его этим, доченька... но ты, кажется, тоже беспокоишься о нас... как бы всё-таки развеять эту твою тревогу? Труднее всего, по-видимому, притворяться перед самыми близкими...

Скоро надо будет позвонить маме с папой... Жаль, что они далеко живут, хотелось бы почаще видеться... Жаль... и хотелось бы... но сейчас, может быть, даже к лучшему, что так: живи они ближе - и их тоже тревожило бы нечто такое, что нам не удаётся до конца скрыть...

Жюстин умница. Ты очень поддержала его, доченька... и ты беспокоишься о нас... и, пусть неосознанно, но не становишься ли ты вместе со мной охранительницей его души?..

Эту цепочку мыслей прервал звонок на домашний телефон. Ответив, Луиза услышала женский голос:

- Мадам Винсен, здравствуйте. Я Натали Симоне - если помните, была у вас около двух месяцев назад с комиссаром Менаром...

- Да... конечно, - растерянно выжала из себя Луиза... С комиссаром!.. Что ей надо, дело ведь закрыли уже...

- Вы не волнуйтесь, я просто должна вернуть вам вещи, изъятые тогда для экспертизы; если вы никуда не торопитесь, я заехала бы сейчас, минут через сорок...

- А, вещи, - успокоенно сказала Луиза. - Мы об этих вещах и думать... Но приезжайте, конечно, я дома, мне во вторую смену.

Нормально, всё нормально... И потом, эта женщина с умным и приятным лицом держалась доброжелательно, да и ни один из них не был настроен против нас... И Луиза вдруг ощутила - она радуется тому, что приедет некто из НИХ. И не стала вдумываться - почему, - просто радостно было ей от этого... Ещё, пожалуй, чашку этого замечательного кофе...

Симоне приехала точно через сорок минут, одетая в блузку вроде той, в которой была тогда, только на этот раз цвета электрик. Хотела, по всей вероятности, чтобы любой из соседей, случайно увидев её, подумал - подруга или сотрудница. Она поставила пакет с вещами у дивана в салоне, спросила, как дела, поинтересовалась, удаётся ли более или менее скрывать от детей стресс, который пережили Луиза с мужем, подвергнувшись смертельной опасности... Она повела себя так, что неделикатно было бы не пригласить её на кофе. К тому же Луиза поймала себя на том, что ей хочется поговорить с этой интеллигентной и дружелюбной женщиной.

И вот они пили кофе с пирожными, и Натали рассказала, что в связи со взрывом на островке были арестованы довольно многие члены преступных организаций: и той, к которой принадлежали пятеро убитых, и конкурировавшего, полувраждебного ей клана. Экспертиза телефонных аппаратов дала ориентиры, были засечены - по номерам телефонов, - в том числе некоторые видные криминальные фигуры... Луиза, естественно, не спросила, удалось ли найти того, кто произвёл взрыв; это означало бы - некрасиво, даже топорно переиграть... Но она не удержалась и задала вопрос, который едва ли позволил бы себе Андре; вопрос, который был ему запретнее, чем любому иному из живущих:

- Натали... а кто же они были, эти погибшие?..

- Знаете, - сказала на это Симоне, - и я, и комиссар Менар... мы предвидели возможность того, что вы об этом спросите. Я расскажу Луиза; вы спросили - я расскажу.

И Луиза подумала: возможно, они хотели, чтобы встреча эта была только с ней одной - не только без детей, но и без Андре, - именно для того, чтобы вопрос этот мог быть задан. Для того, чтобы дать ей - если она решится, - возможность спросить это... В душе её что-то испуганно сжалось; но вопрос уже успел прозвучать...