Еще один шанс

Когда мы подъехали к школе, я уже почти дремала, утомленная насыщенным событиями днем. К счастью, Лайош подвез меня к самому общежитию, так что мне не потребовалось много времени, чтобы добраться до своей комнаты.

Умываясь и переодеваясь, я еще думала, что надо бы почитать конспекты, написать Боуеру и заглянуть в паутину за уточнениями, но сил на все это у меня не нашлось.

Решив не злоупотреблять заклинаниями, я отправилась спать. Себя надо беречь.

22. Круговорот забот

Утром меня на крыльце уже ждал Боуер.

— Признавайся, это твоих рук дело? — сразу же после приветствия потребовал он ответа, потрясая блокнотом.

— Что именно? — я удивилась.

— Все новости пестрят арестами в трущобах Аберана, — пояснил он. — Там творился какой-то кошмар, да еще под прикрытием стражей порядка, представляешь?

— Боуер, ты читаешь утренние газеты? — я хмыкнула. — Не боишься за свое душевное здоровье?

— Я подписан на важные рассылки, так что необходимости читать газеты целиком у меня нет, — он невольно улыбнулся. — Итак, ты с этим связана?

— Дай хоть гляну, что пишут.

В целом писали факты. Немногочисленные — в интересах следствия, наверное, не разглашаются? — но довольно шокирующие. Особенно для неискушенной публики.

Хотя, возможно, репортеры осторожничали, опасаясь бросить тень на семью Аберэ. Все же именно мы допустили подобное на своей территории, и репутация семьи может пострадать. Впрочем, как я успела заметить, ничего похожего на оппозицию, стремящуюся очернить власть имущих, в этом королевстве нет. Да и подача материала может свидетельствовать не о страхе, а об уважении.

— Что ж… не буду скрывать — я с этим связана совершенно непосредственно, — вернув ему блокнот, призналась я.

— Клэр! Но это же опасно! Во что ты ввязалась? — поразился Боуер.

Я не стала ничего скрывать о событиях предыдущего утра. Ни к чему. А парень, слушая, только головой качал.

— Поверить не могу… — признался он, когда мой рассказ завершился. — Значит, это все организовал кто-то из высшей знати?

— Жадность человеческая, — поморщилась я.

При том, что я так-то тоже присвоила чужие деньги, пусть и не с целью наживы. Конечно, большая часть этих денег уйдет на обустройство жизни пострадавших, но если что-то останется, то останется мне. А ведь это грязные деньги.

Но совесть меня почему-то совсем не мучает.

— Не знаю, — Боуер нахмурился. — Все семьи из высшей знати имеют хороший доход. Зачем кому-то мараться?

— Затем, что никто не узнает? — предположила я. — Поэтому и на чужой территории. А доход… каким бы он ни был, аппетиты растут.

— Возможно, — парень вздохнул.

Слишком благородный, чтобы поверить в чужое бесчестие. Увы, далеко не все аристократы такие.

За разговорами мы дошли до столовой и расположились завтракать. Я даже не обратила внимания на любопытные взгляды, которые меня преследовали — уже привыкла как-то. Но спокойно позавтракать мне не дали.

— Будешь отрицать, что со всем этим связана, Аберэ? — Эмилия не сдержала дурной свой характер, вновь решив устроить прилюдную сцену.

— С чем? — полюбопытствовала я.

Похоже, утренние газеты читает не только Боуер.

— Твоя семейка занимается грязными делишками! — с торжеством заявила она.

— И зачем бы это моей семье? — я откинулась на стуле, с интересом разглядывая девчонку.

Не угомонится ведь никак. При том, что мы совершенно никак не взаимодействуем. И интересы наши не пересекаются. Вот что ей надо? Никогда такого не понимала.

— Из-за низменных пристрастий, которые ты даже не скрываешь! — злорадно ответила Эмилия.

— Дорогая, а ты не боишься, что я вызову тебя на дуэль за оскорбление семейной чести? — я улыбнулась.

Она вздрогнула и отступила на полшага.

— Дуэли между девушками запрещены! — торопливо заявила она.

— Да? — я не стала интересоваться у Боуера, правду ли она говорит. — А я тебя вызову не как девушка девушку, а как оскорбленный оскорбителя.

— Ты не имеешь права!

— Так и ты не имеешь права поливать грязью мою семью, но тебе это не мешает, — я пожала плечами.

— Я констатирую факты! — возмутилась она.

— Да? И какие же?

— Аберэ занимались работорговлей! — уверенно объявила она.

— Эмилия, — я вздохнула. — Ты ведь понимаешь, что, если ты утверждаешь, что это подтвержденный факт, то это значит, что ты — соучастница?

— Что? Что за ерунду ты говоришь?!

— Вот смотри. Расследование только началось. Из всех известных фактов — арест двоих преступников на территории моего города. Да, они занимались работорговлей, но нет ни одного доказательства, что это происходило при одобрении моей семьи. А если ты утверждаешь, что наше в этом участие — это подтвержденный факт, то, выходит, ты лично это наблюдала. И не донесла королевской семье, что делает тебя соучастницей.

— Это… ты… Аберэ, ты… да как тебе вообще такое в голову пришло?!

— А тебе? Это ведь ты тут ложные сплетни разносишь, выдавая их за истину в последней инстанции. Разве нет?

— Я… я просто… — она как-то затравлено огляделась, словно в поисках поддержки.

Дитя дитем.