Еще один шанс

— Чаво встал, нехристь подколодный! Ужо зашибу! — лихие наездники, не переставая настёгивать «борзых» коней, устроили гонки наперегонки. Они яростно выражали недовольство карете иноземцев, не во время остановившейся на пути движения их «транспортных средств» по «скоростной, многополосной магистрали».

— Вот зе фак! — Мэтс попытался прокричать гонщикам, что-то очень обидное, с набитым от снега ртом и запорошенными глазами. Все-таки он бы истым джентльменом: упрямым, педантичным и сильно любящим самого себя. — Фак самбоди даун!

Потерпевший поднялся, выпрямился. Замахал обидчикам кулаками. Чертыхаясь начал отряхивать свой камзол. Убирать тающий снег руками. Обернулся и вновь отпрыгнул от новой напасти промчавшейся мимо него. В этот раз навстречу пронеслась почтовая карета запряженная двойкой вороных коней. Возница остервенело хлестал кнутом по крупам, заставляя упряжку нестись бешеным аллюром.

— Сторонись, раззява, — прозвучало задорно. А затем щелчок вожжей и гордое. — Эх, залетные! Порадуйте православную душу! — И сани «ветром» умчались в сторону этого неизвестного населенного пункта «Таганово 3 км.», на который указывала «жирная», оранжевая стрелка.

Матс собрался силами, чтобы высказать всё, что он думает про этих проклятых русских гонщиков, про эту дьявольски добротную и не к месту оказавшуюся на его пути дорогу, про странный непонятный населенный пункт с таким дурацким названием, про этого не вовремя и не полностью получившего «западное просвещение» чокнутого помещика, про…,[24] когда заметил, что к нему снова приближается тройка лихих коней. Лошади, громко звеня бубенчиками, разогнавшись по хорошей дороге, поднимая шлейф снега, лавиной неслись в его сторону. Пристяжные шли вмах, почти не касались земли, далеко выкидывая длинные красивые ноги.

— О, тчет! Ма зе факер! Ху зе фак а ю? — недовольный путник раздраженно произнес скороговоркой крепкое, трехэтажное ругательство. Предположив, что сейчас произойдет, он совершенно забыв про затекшие от поездки конечности, высоко задирая свои тощие ноги, скачками помчался к карете. Почти успел добежать… даже успел открыть дверку, осталось только поднять ногу и впихнуть свое бренное тело… как позёмка снега запорошила его с головой.

* * *

Зимние, солнечные зайчики затейливыми блёсками весело играли на бескрайних, пушистых сугробах. Заснувший до весны, усыпанный снегом лес серебром переливался и блестел в ярких лучах. Слепил глаза. Иней сказочными кружевами запушил зеленые лапы елей. Ветки деревьев трещали от мороза. Снег визжал и скрипел под полозьями повозки путешественников. Кони задорно неслись по пустынной дороге. Они фыркали от быстрого бега, пускали клубы белого пара из ноздрей.

Внезапно поперек пути, почти «под носом» лошадей громко затрещало и начало валиться дерево. Разгоряченные кони испугавшись резкого звука падающей березы, увели повозку в сторону от накатанного пути. Карета дико подпрыгнув на какой-то кочке, с «размаха» нырнула в неглубокую свежа подготовленную яму, наполненную рыхлым снегом.

Из-за запорошенных метелью деревьев выскочили неизвестные люди. Они с криками радости окружили карету, стали быстро забрасывать её снегом. Кидая снег широкими лопатами, лиходеи ловко, по-мужицки основательно превращали наполовину засыпанную повозку несчастных путников в снежный бугорок.

— Будя, робятушки! — хриплый командный голос окриком остановил «работников ножа и топора» через несколько минут. Атаман по-хозяйски оглядел результат работы. Он впечатлял — от «транспортного средства» видна была одна крыша. Двери были засыпаны. Люди выйти наружу без посторонней помощи теперь не могли.

— Теперяча они точно не высунуться, — один из разбойников произнес довольный своей работой.

— Не знаю, я бы ещё подсыпал, — вторил ему другой стоявший возле лошадей. — Или могет быть утрамбуем! Береженого бог — бережет. Вона извозчик, как в лес стриганул. Не иначе побёг за подмогой? Глупый, здеся, без пропуска, он не найдет никого — окромя волков.

Щуплый мужичок в драном сермяжном зипуне, с «жидкой» белесой бородкой деловито подошел к карете, залез на образовавшийся сугроб. Аккуратно постучал по крыше, привлекая внимание путешественников. Откопал краешек окошка от снега.

— Эгей, нехристи! — промолвил гостеприимный хозяин почти с потолка. — Купляйте страховку с оранжевым флажком и спокойно «дуйте» далече. Нам рассусоливать сусоли тутача некогда. У нас работы — край непочатый. А за развлечения с вами — денег не платють.

— Найн оплата… — Донеслось из-под снега. С высокой сосны сорвался снежный комок и бесшумно упал рядом с ними.

— Ни за сто… Мы не платить никогда никому…

— Мерзкий вор… Проклятый московит… Ни копейка… Нет. — послышалась в ответ гордое изречение потомков рыцарей. А затем проследовала длинная, ехидная иностранная фраза с многоразово звучащим словом фак.