Еще один шанс

— А что праздник в честь возвращения любимого барина — всего день? Вчера прям столько слов было сказано… И что любимый, и что сильно соскучились! Защитником землицы родной называли. Говорили, что жизнь не мила без меня! А теперь раз — и все разошлись. Нет — так не пойдет… — у нас, в будущ… Кхе… кхе… В Новгороде так не поступают.

— А на, что праздновать, кормилиц? — женщина громко воскликнула. Она недовольно стала тереть руки о фартук.

— Тьфу, на тебя! Молчи, дурилка, — седовласый сосед перебил её. Он озадаченно крякнул в козлинную бородешку. — Чтоб тебя лихоманка затряхнула на веки! У господ в голове заботы не пустые, а важные!

— Алексей Петрович, вы вчерась сказывали всем, — дед перевел взгляд на барина и почтительно склонил голову. — Кто хорошо будет трудиться — тому отменишь оброк, осенью. Вот, все и поспешили себя проявить. Платить-то мало кому хочется.

— Да-а-а, — это я поторопился… В смысле — народ по делам разогнать. Теперь и посидеть не с кем, — сельский реформатор почесал затылок. — Непорядок! Ладно, раз обещал — пусть трудятся! Верно в народе говорят — рукам — работа, душе — праздник.

Крестьяне услышав от господина правильную поговорку, закивали головами.

— Хорошо, новый вопрос, — молодой лежебока посмотрел в сторону вымершего подворья и произнес. — А Фёдор, где?

— Он отпросился к Аксинье — по хозяйству помочь, — женщина опередила всех снова. — Сказал, что несчастной девахе не прожить без мужика… Вы отпустили.

— Ясно! — Алексей продолжал задавать вопросы, ничего не понимая. — Не успели приехать, как слугу уже умыкнули… А вы кто такие?

— Я Потап, конюх, — дед произнес важно. — Это, Авдотья — прислуга по дому… Подать, что… Принести… Помочь…

— Может, кормилиц, откушать желает? — служанка перебила «солидного» мужика в очередной раз. — Время-то к обеду?

— Замолчи, глупая баба, — старик воскликнул и гневно свел брови. — Эва, словно курица раскудахталась! Не видишь, барин ведет сурьезный разговор о народе. Не до еды ему сейчас.

— И, что у нас на завтрак? — Рязанцев сглотнув слюну, вспомнил про куриный суп из ненавистных петухов.

— Блинчики, благодетель, — стряпуха заворковала как горлица. — Есть оладушки. Молочко, сметанка, хлебушек…

— А мясного, ничего нет? Вроде… шашлыка, отбивных с кровью, бефстроганов?

— Без каких рогов? — переспросил Потап удивленно. Он ничего не расслышал.

— Блюдо из мяса? Мясо — приготовленное есть? — анти-вегетарианец не сдавался.

— Да откуда, батюшка! Мы же вчера всё на пир израсходовали. Всё, что накоптили ранее, поставили на стол. Ничего не осталось, милостивец. Покупать нужно, — Авдотья смущаясь, оправдывалась.

— Вот, сейчас я опять не понял? Что значит покупать? Лес же кругом? Или у нас охотники перевелись? А может быть эпидемия на зверей напала?

Крестьяне непонимающе переглянулись.

— Не взыщи, барин! — старик произнес с горечью. — Никто на нас не нападал. Запрещено, кормилиц, простым людям охотиться в лесу.

— Сходил бы ты, на охоту, Алексей Петрович! Свежатинки бы принес. А я такой бы вкуснотищи приготовила, — женщина в экстазе подняла глаза к небу.

— Заткнись, дуреха! — Матвей, как всегда авторитетно, перебил спутницу. — Ух, баба, семь верст с навозом! Вот, так и разит от неё, так и палит! Жарит во все глаза. Не чаешь? Не до тебя барину… Думу он думает — важную! А, ты коровья лепешка, с прозьбами лезешь!

— Получается, если я хочу мясного, то должен сам пойти и подстрелить кого-нибудь зверя лютого — так?

— Да… — слуги закивали головами как китайские болванчики.

— Вчера мужики рассказывали, что вы один около десятка татей повязали… Поэтому мыслим ужо с зайцем или лисой совладаете.

— А что? — Алексей посмотрел на них с хитрецой. — Ваш барин — он такой… Он и лося завалить может! Ему только дай волю! Ладно… Потап, иди, собирай меня на охоту и не забудь про…

— Я чичас, — конюх не дослушав фразы до конца, стрелой метнулся куда-то из дома.

— А ты угощай Анику-охотника вкусными блинчиками… Примета у нас в Новгороде такая, что на охоту (Чуть было не сказал на рынок) нужно ходить сытым. Тогда и дичи больше принесешь… И деньги целы будут.

Алексей с Авдотьей прошли в столовую.

Минут через десять туда же зашел Потап с двумя большими дорожными сумками.

— Вот, кормилец, для добычи… Где-то ещё одна была… Поискать надо, — деловито докладывал старик, показывая глубину и величину охотничьей кошёлки. — Лошадь, Алексей Петрович, я запряг. Али на телеге поедете?

— Пешком пойду… Удобнее будет, — не ожидая такого напора, произнес Рязанцев.

— Знамо дело! Охотиться с чем будете? — дед произнес, готовый стартовать за снаряжением. — Рогатина, самопал, боевой топор с длинным топорищем, самострел, кистень, сулица?

— М-м-м… э-э-э… ну-у-у, — великий охотник протянул, выбирая в уме возможное вооружение. Он быстро соображал, что бы такое взять, что бы ЭТО было полегче тащить до леса. А уж там где-нибудь под кустом удачно забросить подальше.

— Копье возьми, благодетель. Или рогатину, — повариха как всегда опередила всех, подала умный совет. — Может быть зверя покрупнее добудете. Мяска запасем, на зиму!