Еще один шанс

Ловко вписавшись в поворот, Мишка сбросил скорость и, выровняв штурвал, потянулся за оружием. Как она и предполагал, на обоз напали. Кто и зачем, разбираться было некогда. Так что, даже не пытаясь вникать в подробности, парень распахнул правую дверь и, положив на неё винтовку, взял на прицел ближайшего противника. Определить их было не сложно. Хунхузы носили одежду иного покроя, чем русские купцы и возницы.

Первым же выстрелом сняв ближайшего бандита, Мишка привычным движением передёрнул затвор и сменил прицел. Не ожидавшие нападения хунхузы явно растерялись. Ведь на них двигался какой-то странный, ревущий аппарат, из которого при этом метко стреляли. Воспользовавшись их растерянностью, купцы ринулись в атаку.

– Идиоты! – взвыл Мишка. – Вы же сами под выстрел лезете.

Словно услышав его слова, хунхузы ответили им сосредоточенным огнём. Аэросани докатились до хвоста обоза, и парень, не раздумывая, вывалился на снег. Перекатившись, чтобы оказаться подальше от техники, Мишка с ходу всадил пулю в ближайшего бандита и, вскочив на одно колено, принялся стрелять так, как не стрелял никогда. Сейчас от скорости зависело всё. Моментально опустошив обойму винтовки, он бросил её на дорогу и выхватил револьверы.

Аэросани, откатившись метров на сорок дальше, выехали на глубокий снег и плавно остановились, продолжая гудеть крутящимся винтом на холостых оборотах. От них отделилась невысокая фигурка и, упав в снег, открыла очень точный огонь по бандитам.

«А стрелять она и вправду умеет», – мелькнула мысль на краю сознания.

Но отвлекаться Мишка себе не позволил. Сосредоточившись, он принялся всаживать в хунхузов пулю за пулей с двух рук. Револьверы рявкали, отшвыривая бандитов. Сообразив, что их просто убивают, хунхузы кинулись к кромке леса, надеясь уйти. Но отпускать их никто не собирался. Купцы и возницы, а также слуги, имевшие оружие, сосредоточенным огнём положили всех. Подобрав винтовку, Мишка первым делом перезарядил её и, подойдя к обозникам, громко спросил:

– Все целы? Раненые есть?

– Вроде нет, – послышался неуверенный ответ.

Кивнув, парень занялся тем, что его лучше всего успокаивало после перестрелки. Сбором трофеев. Из банды в тридцать четыре рыла на его счету было двенадцать. Снимая с бандитов всё, что имело хоть какую-то ценность, Мишка не забывал проверять и голенища унтов, и швы их курток. А пояса он просто складывал в одну кучу. Убедившись, что своих осмотрел всех, парень направился к машине, когда из одного воза его окликнул знакомый голос.

Подскочив к растерянно замершему парню, Мишка ухватил его за плечо и, рывком развернув к себе, спросил:

– Что? Где Елисей? – добавил он, сообразив, кого видит.

– В санях, – дрогнувшим голосом ответил парень.

Оставив его, Мишка подскочил к саням и, откинув полог, впился взглядом в лежащее на сене могучее тело. Пуля ударила кузнеца в грудь справа. На три пальца ниже соска. Судя по цвету крови, возможно, была задета печень. Выходного отверстия Мишка не нашёл, а значит, пулю нужно извлекать. Выругавшись, Мишка развернулся к сыну кузнеца и, схватив его за плечи, зарычал, встряхивая так, что у того зубы лязгнули:

– Переложи его на полость. Сейчас поможешь мне загрузить тело в сани. Он ещё жив. Главное, быстро к доктору довезти. Да очнись ты, кулёма!

Услышав, что отец ещё жив, парень встряхнулся и, кивнув, прохрипел:

– Всё сделаю.

– Давай, я пока сани подгоню, – кивнул Мишка и побежал к машине.

Прыгнув за штурвал, он прибавил газу и, развернув машину по большой дуге, подогнал их к саням. Собравшиеся тут же обозники с интересом рассматривали технику, но, услышав приказ, принялись осторожно укладывать кузнеца в пристяжные сани. Уложить его в салон было невозможно. Слишком долго было перекладывать кучу сложенного там груза. Рядом с сыном кузнеца крутился какой-то паренёк.

– Ты кто? – спросил Мишка, ухватив его за плечо.

– Санька, племяш его, – ответил парень, глядя на Мишку настороженным взглядом.

– Сани Елисея?

– Да.

– Видишь ту кучу вещей? – указал Мишка на собранные трофеи.

– Ага.

– Выводи сани из каравана и грузи в них всё, что там есть. Потом гони во весь дух в станицу. А ты, – Мишка повернулся к растерянно замершему сыну, – найди чистую тряпицу и садись в мои сани.

Кивнув, парень принялся судорожно рыться в куче вещей. Найдя нужное, он протянул Мишке большой кусок чистого холста.

– В сани садись, – скомандовал Мишка, сворачивая холстину. – Значит, так, сидишь лицом назад. Воротник подними. От винта ветром сильно бить станет. А сам вот эту тряпицу крепко к ране прижимай, чтобы он кровью не изошёл. Понял?

– А успеем, Миша? – тихо спросил парень, имя которого Мишка так и не вспомнил.

– Должны. Я гнать стану. А ты держись. И главное, на винт не оборачивайся. Разом застынешь. И отца укрой. Понял?

– Всё сделаю, Миша, – закивал парень.

– Вот и ладно, – усмехнулся Мишка, хлопнув его по плечу.