Еще темнее

У меня нет его номера. Я прикидываю, не позвонить ли Элиоту, чтобы он спросил у Кейт телефон ее брата, но на Барбадосе уже глубокая ночь. Разочарованно вздохнув, я смотрю в окно на силуэт города. За полуостровом Олимпик садится солнце, последние его лучи отражаются от воды и освещают мою квартиру. Смешно: я всю неделю смотрел на этот пейзаж и думал, где же прячется Лейла. Теперь думаю, где же Ана. Уже темнеет. Где же она?

Она бросила тебя, Грей.

Нет, я не хочу в это верить.

Миссис Джонс стучится в дверь.

– Мистер Грей?

– Гейл.

– Вы нашли ее?

Я хмурюсь. Ану?

– Мисс Уильямс, – поясняет она.

– В некотором смысле. Она в лечебнице, где ей и следует быть.

– Вот хорошо. Вы хотите что-нибудь поесть?

– Нет. Спасибо. Дождусь Ану.

Какое-то мгновение она смотрит на меня.

– Я приготовила макароны с сыром. Поставлю их в холодильник.

Макароны с сыром. Мои любимые.

– О’кей. Спасибо.

– Тогда я пойду к себе.

– Доброй ночи, Гейл.

Она улыбается мне и уходит.

Я смотрю на часы: 9:15.

Проклятье. Ана. Возвращайся.

Где же она?

Ушла.

Нет.

Я отбрасываю эту мысль, сажусь за стол и активирую компьютер. Там несколько писем, но не могу сосредоточиться, как ни стараюсь. Моя тревога нарастает. Где же Ана?

Она скоро вернется.

Обязательно.

Она должна вернуться.

Я звоню Уэлчу и оставляю сообщение, что Лейла нашлась и теперь получает необходимую помощь. Потом встаю из-за стола, потому что мне не сидится. Не вечер, а настоящий ад.

Пожалуй, почитаю.

В спальне я беру книгу, которую читал, и возвращаюсь в гостиную. И жду. И жду.

Через десять минут швыряю книгу на диван.

Я нервничаю, и моя тревога из-за Аны становится невыносимой.

Иду в офис Тейлора. Он там с Райаном.

– Мистер Грей.

– Ты можешь отправить кого-нибудь к дому Аны? Я хочу знать, вернулась ли она туда.

– Конечно.

– Спасибо.

Возвращаюсь на диван и снова берусь за книгу. Поглядываю на лифт. Но он молчит.

Пустой.

Как я сам.

Пустой, не считая нарастающей тревоги.

Она ушла.

Она бросила тебя.

Лейла ее напугала.

Нет. Я не верю. Это не в ее привычках.

Дело во мне. Она устала от меня.

Сказала, что переберется ко мне, а теперь раздумала.

Черт.

Я встаю и начинаю ходить по комнате. Жужжит мой телефон. Это Тейлор. Не Ана. Я подавляю разочарование и отвечаю.

– Тейлор, что у тебя?

– Квартира пустая, сэр. Там нет никого.

Писк. Это лифт. Я оборачиваюсь. Ана, чуточку пошатываясь, входит в гостиную.

– Она здесь, – рявкаю я Тейлору. Облегчение. Гнев. Обида. Все это смешивается в приливе эмоций и захлестывает меня. – Где ты была, мать твою? – рычу я на нее.

Она моргает и пятится назад. Она краснеет.

– Ты выпила? – спрашиваю я.

– Чуть-чуть.

– Я велел тебе вернуться сюда. Уже четверть одиннадцатого. Я волновался.

– Я пошла выпить с Итаном, пока ты возился со своей бывшей. – Последние слова она шипит, как змея.

Дьявол.

Она злится.

– Я не знала, сколько ты собирался пробыть… с ней. – Она вскидывает подбородок с видом справедливого возмущения.

Что?

– Почему ты говоришь это таким тоном? – спрашиваю я, смущенный ее реакцией. Неужели она думает, что мне хотелось быть с Лейлой?

Она опускает глаза и смотрит на пол.

Она все еще стоит в дверях.

Что происходит?

Гнев проходит, а в груди шевелится беспокойство.

– Ана, в чем дело?

– Где Лейла? – Она холодным взором обводит гостиную.

– В психиатрической лечебнице во Фримонте. – Где же еще ей быть, черт побери? – Ана, что такое? – Я делаю пару осторожных шагов к ней, но она так и стоит, отчужденная, настороженная и недоступная.

– В чем дело? – допытываюсь я.

Она качает головой.

– Я тебе не гожусь.

У меня шевелятся волосы на голове от страха.

– Что? Почему ты так считаешь? Как ты можешь так думать?

– Я не могу дать тебе все, что тебе нужно.

– Ты – все, что мне нужно.

– Просто я увидела тебя с ней…

– Почему ты мучаешь меня? – Господи. – Дело не в тебе, Ана. Дело в ней. В настоящий момент она очень больная.

– Но я почувствовала… то, что вас соединяло прежде.

– Что? Нет. – Я тяну к ней руку, а она делает шаг назад, прочь от меня. Ее холодный взгляд оценивает меня, и я не уверен, что ей нравится то, что она видит.

– Ты уходишь?

Моя тревога нарастает, сдавливает мне горло.

Она смотрит в сторону, хмурит лоб, но ничего не говорит.

– Не надо, – шепчу я.

– Кристиан… я…

Она замолкает, и я думаю, что она собирается с духом, чтобы попрощаться со мной. Она уходит. Я знал, что это случится. Но так быстро?

– Нет. Нет! – Я снова стою на краю пропасти.

У меня перехватывает дыхание.

Вот оно, я предсказывал с самого начала, что так случится.

– Я… – лепечет Ана.

Как мне ее остановить? Я обвожу комнату глазами, словно рассчитываю найти какую-то подсказку. Что мне делать?

– Ты не можешь уйти, Ана. Я люблю тебя! – Это моя последняя попытка спасти положение, спасти нас.

– Я тоже люблю тебя, Кристиан, просто…

Меня засасывает водоворот.

Она устала от меня.

Я оттолкнул ее.

Опять.

Мне плохо. Я хватаюсь руками за голову, пытаясь унять пронзающую меня боль. Отчаяние проедает дыру в моей груди и растет, и растет, и растет. Скоро оно меня одолеет.

– Нет… нет!