Еще темнее

Но я не думаю, что это будет твоя любимая игрушка, Ана.

Она нажимает бедром на ящик, и тот задвигается.

– Все? – Меня это тоже заводит – пора спускаться.

– Нет… – Она качает головой и, выдвинув четвертый ящик, вынимает из него одну из моих любимых игрушек.

– Круглый кляп. Чтобы ты не кричала, – говорю я.

– Мягкий предел?

– Я помню. Но ведь ты можешь дышать. Твои зубы сжимают мячик. – Я сжимаю мячик пальцами, показывая, как во рту его сжимают зубы.

– А ты сам испробовал что-то на себе? – спрашивает она, как всегда, с любопытством.

– Да, испробовал.

– Чтобы приглушить крики?

– Нет, его назначение не в этом.

Она удивленно наклоняет голову набок.

– Анастейша, тут дело в контроле. Насколько беспомощной ты себя почувствуешь, если ты связана и не можешь говорить? Насколько ты можешь мне доверять, зная, что ты полностью в моей власти? Это я должен видеть по твоему телу и твоим реакциям, а не слышать из твоих слов. Это делает тебя более зависимой от меня, а мне дает полнейший контроль.

– Ты говоришь так, словно тебе этого не хватает. – Ее голос еле слышен.

– Это то, что я знаю.

– Ты обладаешь властью надо мной. Ты ведь знаешь.

– Правда? Ты заставляешь меня чувствовать… мою беспомощность.

– Нет! – возражает она, кажется, с ужасом. – Почему?

– Потому что ты единственная из круга моих знакомых, кто может действительно меня ранить.

Ты ранила меня, когда ушла.

Я заправляю ей за ухо прядь волос.

– Ох, Кристиан… это обоюдно. Если бы ты не хотел… – Она опускает глаза на свои дрожащие пальцы. – Меньше всего на свете я хочу тебя обидеть. Я люблю тебя.

Она нежно проводит пальцами по моим щекам, и я наслаждаюсь ее прикосновениями. Я бросаю мячик в ящик и обнимаю Ану.

– Мы закончили показ?

– А что? Что ты хочешь сделать? – В ее тоне звучит намек.

Я нежно целую ее, а она прижимается ко мне всем телом, ясно показывая свои намерения. Она хочет меня.

– Ана, ты сегодня едва не пострадала.

– Ну и что? – спрашивает она.

– Как это – «ну и что»? – Чувствую прилив досады.

– Кристиан, со мной все в порядке.

Правда, Ана?

Я сжимаю ее в своих объятиях.

– Когда я думаю, что могло случиться… – Я утыкаюсь лицом в ее волосы.

– Пойми, наконец, что я сильнее, чем кажусь!

– Я знаю, что ты сильная. – Ты справляешься со мной.

Я целую Ану и отпускаю.

Она надувает губы и, к моему удивлению, наклоняется и выуживает из нижнего ящика еще одну игрушку. А я думал, что мы уже с этим покончили?

– Это, – говорит он, – распорка с ограничителями для щиколоток и запястий.

– Как этим пользоваться? – Она смотрит на меня из-под длинных ресниц.

Ох, малышка, я знаю этот взгляд.

– Тебе показать?

Я закрываю глаза, на миг представив себе Ану в наручниках и в моей власти. Это меня возбуждает. Очень сильно возбуждает.

– Да, я хочу, чтобы ты устроил демонстрацию. Я люблю, когда ты меня связываешь.

– Ох, Ана, – шепчу я.

Я хочу этого. Но я не могу делать это здесь.

– Что?

– Только не здесь.

– Почему?

– Я хочу любить тебя в моей постели, а не здесь. Пойдем. – Я хватаю распорку, беру Ану за руку и стремительно выхожу из комнаты.

– Почему не здесь?

Я останавливаюсь возле лестницы.

– Ана, может, ты и готова вернуться сюда, а я нет. В последний раз, когда мы были с тобой здесь, ты ушла от меня. Сколько мне раз повторять – когда ты это поймешь? В результате изменилось все мое поведение. Радикально сдвинулся мой взгляд на жизнь. Я уже говорил тебе об этом. Вот только я не сказал тебе, что… – Я замолкаю, провожу рукой по волосам, подыскивая точные слова. – Я сейчас похож на выздоровевшего алкоголика, понятно? Это единственное сравнение, которое я могу привести. Зависимость снята, но я не хочу, чтобы на моем пути возникали соблазны. Я не хочу причинять тебе боль.

И я не могу быть уверен, что ты скажешь мне правду, хочешь ли ты этого.

Она хмурится.

– Мне невыносима даже мысль о том, что я причиню тебе боль, потому что я люблю тебя, – добавляю я.

Ее взгляд смягчается, и, прежде чем я успеваю ее остановить, Ана стремительно бросается ко мне. Я еле успеваю подхватить ее, чтобы мы вдвоем не упали с лестницы. Она толкает меня к стене, и, поскольку стоит на ступеньку выше, наши губы оказываются рядом. Обхватив мое лицо обеими ладонями, она целует меня и всовывает язык мне в рот. Ее пальцы погружаются в мои волосы; она прижимается ко мне всем телом. Ее поцелуй страстный, самозабвенный, длится бесконечно долго.

Со стоном мягко ее отталкиваю.

– Ты хочешь, чтобы я трахал тебя на лестнице? – рычу я. – Смотри, я могу.

– Да, – говорит она.

Я смотрю в ее страстное лицо. Она хочет этого, и у меня появляется искушение, потому что я еще ни разу не трахал ее на лестнице. Впрочем, это не слишком удобно.

– Нет, я хочу тебя в моей постели.