Эскадра

Три из десяти трюмов балкера станут нефтяными танками. Четвёртый трюм наполнит пресная вода. Пятый станет складом боеприпасов для всей артиллерии эскадры. Шестой трюм займут ГСМ, и все иные технические жидкости, там же будет находиться склад запчастей и всё боцманское хозяйство. Последние четыре трюма инженеры разделили на два этажа: в верхних будут парковаться торпедные катера, храниться торпеды и снаряды к ним, в нижних – разместятся разные склады, жилые помещения катерников и госпиталь. Ну и, наконец, четырёхэтажная задняя надстройка, в которой, помимо ходовой рубки, навигационных, дальномерных и сигнальных постов разместятся все жилые помещения, две кают-кампании, камбуз, продуктовый и вещевой склады, прачечные и бани. А под ней машинный зал со всеми его агрегатами.

Не смотря на, казалось бы, неразрешимую проблему, мы всё-таки умудрились отыскать в Германии верфь, строящую большие гражданские суда – «Бремерверфт» в Бремене, кстати, тоже принадлежащую Круппу.

До самого вечера мы сводили концы с концами и подсчитывали расходы. В итоге выяснилось, что уникальный линкор со всей начинкой «под ключ» и 6-кратным запасом боеприпасов нам обойдётся в 30 миллионов золотых имперских рублей по курсу 1900 года, не менее уникальный балкер – примерно в 20 миллионов. На разные откаты я положил ещё пять миллионов, и примерно 5 на непредвиденные и текущие расходы. Итого по грубым прикидкам с большим запасом получалось 60 миллионов золотом. Помимо них заложили в смету стратегический резерв миллионов в 40. Итого нам нужно было достать сотню миллионов имперских золотых рублей, тоесть без малого 78 тонн золота.

Оставив судостроителей доводить проекты до ума, мы вернулись домой, чтобы поломать голову, над поиском способов «прихватизировать» золото Колчака, то самое золото, которое бесследно пропало, и вот уже сто лет его никто не может отыскать. Подобно персонажу известной басни про мартышку, мы с мужиками и так, и этак вертели тему, но ничего путного не надумали, и тогда я обратился к профессору Луцкому.

– Дмитрий Анатольевич, – я придержал профессора сразу после занятий, – не могли бы вы уделить мне пять минут.

– Слушаю, Павел Сергеевич, – он чуть улыбнулся уголками губ, – чувствую влияние Вероники Владимировны. Ваша речь начала избавляться от жаргона, словесного мусора и вплотную приблизилась к классике.

– Вы неправы, мы и раньше старались соответствовать, а теперь и подавно, – продолжал я изощряться. – Общеизвестно, что во времена Гражданской войны адмирал Колчак принял на хранение немалую часть золота Российской империи. Часть этого золота была потрачена на закупку оружия и снаряжения, часть вернулась в казну Советской России, а треть бесследно исчезла. Нам необходимо максимально точно знать обстоятельства этого загадочного дела.

– Это очень интересная, запутанная, и я бы сказал таинственная история, и вы явно погорячились, говоря о пяти минутах. Сделаем так. Собирайте команду, и я прочту вам лекцию о пропавшем золоте империи.

– Когда?

– Да, хоть сегодня. Сейчас ступайте обедать. Потом часок отдохните, и, – он посмотрел на часы, – в три часа милости прошу в первую аудиторию.

– Благодарю, непременно будем, – я щёлкнул каблуками и откланялся. Профессор уже откровенно улыбался, глядя на мои ужимки.

А я и сам понимал смехотворность своего поведения, но наставница велела тренироваться. Всё-таки человеку двадцать первого века нелегко сразу скинуть накопившуюся за сто с лишним лет коросту циничного безверия и хамства и поставить себя на место благородных предков.

В три часа пополудни наша команда внимательно слушала профессора:

– В начале 1915 года в разгар Первой Мировой войны правительство Российской империи приняло решение перевезти большую часть золотого запаса из прифронтовых западных губерний вглубь страны, и разместить его в хранилищах казанского отделения Госбанка. После Октябрьского переворота туда же отправились государственные сокровища и ценности из Петрограда и Москвы.

В апреле 1918 года положение на фронтах резко осложнилось, и чрезвычайная комиссия Совнаркома занялась эвакуацией ценностей из районов боевых действий. Тогда в Казань поступило золото из Тамбовского, Воронежского, Елецкого, Курского, Козловского, Могилёвского, Сызранского и Пензенского отделений Народного банка. В июне привезли золото из Самары. На начало июня 1918 года в Казани сосредоточилось свыше 600 млн. рублей золотом и 200 млн. рублей серебром. Остальную часть золотого запаса России – 440 млн. рублей разместили в хранилищах Нижнего Новгорода.

Обстановка продолжала осложняться, и кризис грянул там, где не ждали, в Сибири.