Эскадренный броненосец “Ростислав”. (1893-1920 гг.)

По плану ГУК, разработанному с участием представителей МГШ и Черноморского флота (капитан 1 ранга В.Ф. Кетлинский и корабельный инженер подполковник В.К. Трегубое), “противоминные кессоны” (так были названы були) для первых двух кораблей – “Синопа” и “Ростислава” могли быть установлены поочередно в заканчивавшемся в Николаеве новом плавучем доке: для одного – в конце марта 1916г., для второго – в конце мая 1916 г. Вопрос о кессонах для “Императрицы Марии” был отложен из-за невозможности длительного вывода корабля из строя и сомнительности рассматривавшихся сменных и навесных конструкций.

Время, затрачиваемое на установку кессонов, флот предлагал использовать для возможной модернизации кораблей. На “Ростиславе” командующий флотом (в феврале и июне 1916 г.) считал совершенно необходимым добавить по две 152-мм пушки на борт, так как опыт показал, что имеемые четыре орудия (на каждый борт) этого калибра “мало обеспечивают действия против берега”.

Линейный корабль “Ростислав" (Теоретический чертеж корпуса с указанием предполагаемого размещения бортовых кессонов)

Линейный корабль “Ростислав” (Поперечный разрез в районе миделя с указанием предполагаемого размещения бортовых кессонов)

В марте 1916 г. из артиллерийского отдела ГУК (за начальника подписал генерал-майор Е.А. Беркалов) помощнику морского министра было доложено, что “с кораблестроительной точки зрения”, предлагаемое усиление артиллерии затруднений не представит. С уже типичной для эпохи четкостью и деловитостью (как не вспоминать многословно-невнятное умствование из журнала МТК № 32 за 22 февраля 1893 г.!) отмечалось, что водоизмещение в этом случае увеличится на 60,4 т, а метацентрическая высота уменьшится с 0,85 до 0,81 м.

Но осуществление проекта, разработанного в Севастопольском порту и в принципе одобренного Морским Генеральным штабом, затянулось. Сначала – поиском беседок для 152-мм патронов (лебедки для их подъема Черноморский флот имел в своих запасах) и их заказом, затем нежеланием министерства дать пушки с Балтики (предложено было использовать собственные запасы Черноморского флота) и, наконец, невозможностью (заводы задыхались под бременем экстренных заказов), несмотря на неоднократные настояния командующего перед МГШ, переделать станки 152-мм орудий (4 для “Ростислава”, 12 для “Синопа”) для увеличенного до 25° угла возвышения орудий. Выяснилось также, что непременно велик (в условиях уже ощущавшейся дезорганизации промышленности) и объем работ, необходимых для переделки спардека (вертикальный габарит пушки с прицельными приспособлениями не вписывался в межпалубное пространство).

Скептически в ГУК отнеслись и к расчетам командующего справиться за время установки кессонов с обширным перечнем других накопившихся работ. Почти все они – следствие застарелого, так и оставшегося непреодолимым пренебрежением к нуждам “Ростислава”. На нем, оказывается, в неприкосновенности сохранялся даже такой доцусимский анахронизм, как конструкция боевой рубки с грибовидной крышей. И только теперь, на исходе мировой войны, решено было рубку переделать. Новые ее стальные крышка и козырек были заказаны Ижорскому заводу и, судя*по переписке о спешной их доставке в сентябре и октябре 1916 г., были, по-видимому, установлены.

Мачты на корабле, спроектированном и построенном под заклинания против перегрузки и малой остойчивости, все еще носили свои, рожденные в пору пятиствольных револьверных пушек Гочкисса, боевые марсы, столь же тяжеловесные, как и сами мачты. Их теперь, по примеру “Трех Святителей”, наконец-то предполагалось заменить легкими.

Пришла пора и устроить в бортовых башнях (порезав горловины в тыльной броне) ручную подачу боеприпасов – пока же в случае порчи электрической системы снаряды и патроны приходилось подавать далеко не военным способом – через горловины в крыше башни. Не было, оказывается, на “Ростиславе” и давно уже с 1911 года включавшихся во всеподданнейшие отчеты Морского министерства, но долго осваивавшихся на флоте муфт Дженни (обеспечивавших точность и плавность наведения орудий), которые надо было установить к моторам горизонтального наведения во всех башнях 152-мм орудий и вертикального – в “центровых” (234-мм) башнях.

Нуждались в замене две трюмно-пожарные и одна главная пожарная помпы, в обновлении – водоотливная и пожарная система. Безопасности корабля угрожало и неоднократно происходившее повышение температуры воздуха в погребах боеприпасов, что требовало осуществления в них (и в машинных отделениях) системы аэрорефрижерации.