Если…

– Пусть я буду выглядеть трусом, возможно даже, я и есть трус, но теперь мне абсолютно все равно… Я не хочу превращать свой уход в цирковой номер. Я просто хочу тишины! А по-тихому уйти можно только в одном случае… Через два дня Вова снова заступит на смену. Он за дверь, ты на автобус. Пока доедешь, я соберусь. Все сразу мы перевезти не сможем. Значит, мне еще надо договориться с тетей Леной, чтобы часть вещей оставить у нее и также тихо забрать позже.

На том и попрощались.

Договориться с тетей Леной не составило никакого труда. Несмотря на ее завидную сдержанность, не позволяющую собеседнику со стопроцентной вероятностью определить ее настроение, в глазах женщины все же проблеснуло нечто, хоть и едва уловимое, что окрасило в характерный эмоциональный цвет ее мнение о происходящем, как молчаливый отзыв на мою просьбу. Я заметила это, но вряд ли в тот момент придала значение. Думаю, это означало, что она одобряла такой исход. Не знаю почему, однако и я наконец-то почувствовала облегчение с ноткой самодовольства как раз именно от того, что все подготавливала к своему ретированию. Добровольный узник планировал побег из самолично возведенной тюрьмы… Два дня… Боялась ли я передумать? Боялась! Возможно ли это было? Наверное! Знаете, как назло, эти два дня мы прожили в полной идиллии, что невольно заставляло меня ощущать угрызения совести. Я отчаянно давила ее в себе, чтобы ненароком не подать виду, не выдать своих намерений. Я вела себя настолько холодно и нейтрально, что стала невидимой, точно тенью самой себя. Я знала, что если Володя что-то заподозрит, мои планы спутаются. Да, я боялась! Боялась, что ему удастся меня уговорить, сломать или просто мне помешать! Боялась, что мне не хватит духу пойти до конца, встретив сопротивление на своем пути! Конечно, я могу сейчас провести философско-психологический анализ своего поведения, взяв за оправдание простую истину, что бояться – это нормально, что страх – это естественное внутреннее состояние любого существа, заложенное природой для выживания, но я не буду этого делать. Надоело! Я признаю, что я трус, и закрою эту тему.

Утром третьего дня, когда Володя засобирался на работу, я уже не спала, – хотя, честно говоря, мне кажется, я вообще не спала той ночью, – но притворялась крепко спящей, чтобы избежать ненужного контакта. Для остальных домочадцев был выходной, и я надеялась, что сегодня они подольше понежатся в своих постелях, тем самым дав мне возможность незаметно покинуть квартиру. Нужно было спешить, нельзя терять ни минуты. Как только за Владимиром захлопнулась дверь, я вскочила и принялась паковать свои пожитки, пропустив утренний туалет. У меня не было ни дорожных сумок, ни чемоданов. В моем распоряжении находились только целлофановые пакеты, в которые я весьма неаккуратно закидывала все причиндалы. Скорость моего сбора, пожалуй, можно ставить в пример солдатам. Я предполагаю, что управилась не более чем за двадцать минут, включая и двухразовую проверку наличия забытых вещей. Особо ценного у меня ничего не было, но я очень не хотела в суматохе оставить даже малейшую безделушку. По большому счету, я уходила с тем же, с чем когда-то пришла. Единственным «совместно нажитым имуществом», которое я законно посчитала своим при разводе и прихватила с собой, была фотопленка и десяток печатных с нее наших фотографий. Сегодня я уже не отвечу, что именно руководило мной «при разделе» сего наследия – высокие чувства или все же низменные, но оно до сих пор хранится у меня, вопреки неоднократно ранее заявленным правам второй стороны, хоть и давно потеряло для меня свою цену.

К тому времени как мама добралась до пункта назначения, я уже допивала чай у Елены. Как ни странно, я была в прекрасном расположении духа и полна уверенности в себе. Азарт, который я испытывала в тот момент, – вот что больше всего врезалось мне в память и свежо до сих пор, будто случилось только намедни. Азарт, который неутихающим ураганом гнал меня во всю прыть, не давал отдышаться. Быстрое знакомство женщин, быстрое прощание, быстрый отъезд, – я так торопилась, словно боялась не успеть на последний космический корабль, улетающий с этой погибающей планеты, и сбавила темп лишь высадившись у отчего дома. Нет, я все еще не обрела покой, а значит, не чувствовала себя спасенной, в безопасности. Я понимала, что Сегодня – это просто антракт, всего-навсего короткий привал между Вчера и Завтра. Я знала, что «вкуснее» станет не скоро. Зачастую уходят годы труда, чтобы селекционеру горечь превратить в терпкость, а терпкий вкус в сладость. Но мне не хотелось об этом думать. Это будет потом. Сегодня – было моей маленькой наградой за День Прошедший, и я радовалась ему, как будто День Грядущий не наступит никогда.

Книга II. Завтра

Глава девятая. Заключительная