Если…

Я не выходила из своей спальни дотемна и занимала себя, чем только могла. Сочиняла стихи (Наталья осенью заразила меня этой идеей, когда представила тетрадь своих работ), рисовала, рассматривала фотоальбомы и просто копошилась в хламе, распиханном по всем углам. К ужину объявился Володя, прислав сообщение с издевательским для меня вопросом «как дела?» Я была и зла на него, и рада ему одновременно, но не хотела изъявлять ни то, ни другое. Что поругавшись с ним, что проявив благосклонность, сделала бы ход только против себя, так явно продемонстрировав свою слабость и зависимость от «обстоятельств» (почему-то я всегда стремилась казаться сильнее, чем есть на самом деле), а я и без того была на грани серьезного нервного срыва. Поэтому я медленно и кратко, тщательно обмозговывая каждое слово, писала ему в ответ. И… это был бы не Володя, если бы он не увидел в этом подвоха, ведь мне было несвойственно общение в таком холодном стиле. Найдя таким образом в моем поведении подтверждение своих слов давеча, в его мозгу теперь прочно засела убежденность в том, что «корень зла и всех бед» в наших отношениях заключается непосредственно в силе влияния на меня родителей. Он был уверен, что наши ссоры случаются лишь потому, что они настраивают меня против него. А если парень во что-то верил, тысячи, даже миллионы доводов разобьются о гранитный утес его веры, словно волны. Казалось, сам Господь бессилен его переубедить. Пытаясь в нашем споре докопаться до истины, хотя, скорее, просто доказать свою правоту, Володя с каждым моим сообщением все больше выходил из себя, а я с каждым его сообщением все больше ощущала драматизм своего «незавидного» положения.

– Не нужно откладывать в долгий ящик! – писал молодой человек. – Нужно действовать по горячим следам! Что ты теряешь, в конце концов?

– Вряд ли тебе это понять… И объяснять бессмысленно… Я считаю, что нам следует все-таки чуть подождать… Пока мне исполнится восемнадцать…

– Да не дотянем мы! Еще вся весна и лето! Я ждать не буду! Я не согласен! Сразу предупреждаю! Тогда лучше прекратим все сегодня же! Сначала до восемнадцати, потом до окончания вуза, а потом что? Карьера, деньги, дома, машины? А там, гляди, и партия получше, поперспективней появилась! Да? Если по-настоящему любишь человека, не ставишь временные рамки! Только голову мне морочишь…

– Вот оно что!!! – обомлела я, прочитав эти строки. – Значит, ты полагаешь, что я тебя не люблю? Хм-м-м… Как же тогда? Использую в своих корыстных целях? Вот так новость!

Просвети тогда, что за цели хоть!

– Мне откуда знать? Может, я у тебя как запасной вариант! Аэродром, на который всегда можно приземлиться, коснись что! Или, может, я твой способ что-то кому-то доказать!

– Ух ты! Какая я продуманная, оказывается!

«Низковато что-то взяла! Наверное, плохо разогналась!» – позлорадствовала я про себя и продолжила набирать текст:

– Ужас, как такую дрянь земля носит?! Что же ты терпишь меня? Неужто любовь такая?

– Тебе-то что с того? Представь себе! Такая любовь! На всю жизнь!

– Ой, не зарекайся!

– Я соображаю, что говорю! Ты всегда скептически относилась к этому, но это не значит, что я лгу! Сильнее любить никто не способен! Даже сравниться со мной лишь единицы смогут! А такая любовь никогда не проходит полностью и бесследно!

– У каждого любовь своя. И если чья-то любовь какими-нибудь «понятиями» или «проявлениями» отличается от твоей, это еще не показатель степени ее силы! Тот, кто «любя» бьет, ломая кости, тоже зачастую на каждом перекрестке кричит о своей неземной любви. Мои чувства к тебе не слабее твоих, просто я выражаю их иначе.

– А ты вырази так, чтобы у меня не осталось никаких сомнений! Заставь меня поверить в искренность твоего желания быть со мной! К чему это долгая полемика? Просто приезжай с вещами!