Если…

На утро следующего дня моя способность внутренне бурно реагировать на происходящее вокруг сошла на нет; проснувшись, я взглянула на все иными глазами. Обида, гнев, ехидство – куда это все делось, и след простыл. Все, что я смогла в себе «раздобыть», можно обозначить лишь как «жаль», но не той «жалью», что от «жалости», а той, что от «сожаления». (Уверена, читатель мой поймет, что я имею в виду.) Я не жалела саму себя, а сожалела о себе! И так было со всем! Казалось бы, один корень, но такой различный оттенок… Единственное, чего мне сейчас хотелось, это повернуть время вспять… Я с горечью себе призналась в том, что пословица «чем дальше в лес, тем больше дров» стала идеально соответствовать моему нынешнему образу жизни. Конечно, это было совсем не то, к чему я стремилась. «Эх… Расстанься ты с ним еще полгода назад, да хотя бы четыре месяца назад, теперь тебе было бы куда легче, проще и веселее… Если и вспоминала бы изредка, то с улыбкой… А проблем бы поубавилось! М-м-м… Все могло бы быть по-другому… и намного лучше! Столько положено на плаху этой любви, а сколько еще будет положено… ибо жать на тормоза сейчас уже поздно! Иначе все потеряет свой смысл… и свою цену», – размышляла я, еще лежа в постели и блуждающим взглядом взирая на серое небо за окном. В комнату заглянула мать. Почему-то я предпочла сделать вид, что до сих пор сплю. Как оказалось, именно будить меня она и пришла, а вместе с тем и восстановить лад в нашем доме. Тихо-тихо все в семье возвращалось на круги своя, в свое русло, и меня обуяло чувство вины и сожаления перед родителями. С одной стороны, я осознавала, что мое поведение по отношению к ним имеет много общего с самым что ни на есть кощунством, а с другой стороны, не могла понять, что же может быть зазорного и греховного в таком прекрасном, возвышенном чувстве, как любовь к противоположному полу. Единственное, в чем я точно была уверена, так это в том, что вчера правильно поступила, устроив небольшой бунт своему «поводырю».

После обеда, когда в моей душе наконец-то воцарилась безмятежность, Володя снова напомнил о себе. Это было весьма странно, если учесть, что молодой человек после любой ссоры всегда занимает одну из двух позиций: «тихое ожидание» моего раскаяния или «полное игнорирование» случившегося, чтобы не раскаиваться самому. А тут… первый написал! Правда, явно не для того, чтобы извиниться.

– Ты это специально сделала, да?

– О чем ты?

– Ты нарочно со мной поругалась! Чтобы завтра не приехать! Верно?

«О-хо-хо, – подумала я, – кто же тебя надоумил-то? Или неужто сам догадался?»

– Что за бред? – ответила я письменно. – Тебе книги впору писать… Фэнтези!

«Ага, так я тебе правду и сказала!» – снова промелькнуло у меня в голове.

С минуту спустя мобильный отрывисто, но довольно шустро и громко «топоча» побежал по столу от раздавшегося вибрацией звонка.

– Слушаю, милый!

– Почему же все-таки мне кажется, что ты это подстроила?

– Когда кажется, креститься надо, говорят! Уйми свое бурное воображение! Тебя хлебом не корми, дай что-нибудь заподозрить! Кругом мерещатся тайны Мадридского двора!

– Хм-м-м… То есть… Ты все равно бы приехала? Несмотря на ссору? – недоверчивым тоном спросил парень.

– Ну да! – неуверенно проговорила я.

– Тогда… скоро увидимся! – прозвучало в трубке, как мне показалось, не столько радостно, сколько насмешливо. – Ах да! Я позвоню утром на всякий случай, чтобы ты точно не проспала.

Итак… впереди мне предстояла еще одна неспокойная ночь… Распушенные перья облетели…

Владимир, как и обещал, позвонил ровно через пять минут (будто засекал) после сигнала моего будильника, но это было совершенно излишне – я встала намного раньше, еще до нужного часа. Судя по голосу, настроение у парня зашкаливало, чего не скажешь обо мне. Увы, я его веселья не разделяла, наоборот, в какой-то мере оно меня даже раздражало. Времени в моем распоряжении было масса, но я почему-то торопилась, кое-как швыряя свои вещи по пакетам и сумкам, порой с такой ненавистью, что нередко в них путалась, цеплялась через них и почти падала. Я изначально не верила в успех этой «операции», знала, что до добра не доведет, но продолжала себя уговаривать в надобности довершить дело. Безрассудно, не так ли? Особенно «забавным» я считала то, что с легкостью нашла исчерпывающий, развернутый ответ на вопрос «почему?», «почему все это происходит со мной?», но столько долгих размышлений не дали ни одного предположения на вопрос «зачем?». Может быть, потому я так нервно и спешила покончить с этим? Собрав баулы и немного отдышавшись, я в замешательстве окинула взглядом комнату. Тоска… Жаль, нельзя забрать с собой эти стены… Никогда бы не подумала, что они имеют такую силу, такую власть над тобой…

– Посижу на дорожку… О! Чуть не забыла! Надо же записку оставить родителям… Они придут, а меня нет! – сказала я в голос самой себе.