Если…

Я принялась писать. По неведомой причине с каждым выведенным словом во мне пребывала решимость. С каждой строчкой перед глазами проплывали все мало-мальски значимые эпизоды из последней, еще в стадии «сочинительства», главы, посвященной роману с Володей, – хотя наши взаимоотношения точнее будет назвать «водевилем», – и мой эмоциональный настрой стал меняться. А текста получилось на две страницы! Прикрепив свое «эссе» к обитой изнутри дерматином входной двери, я даже с неким озорством перенесла свои упакованные вещи на лестничную площадку и закрыла за собой все замки. Позже я узнаю, что так вовлеклась в этот процесс, что даже не погасила в своей спальне свет…

Встретив меня на столичном вокзале, Володя с демонстративным жеманством помог перегрузить мои оклунки уже в практически полный маршрутный автобус. Был час-пик. По-джентльменски уступив рядом со мной место какой-то женщине, он стал в двух шагах от меня, всю дорогу сохраняя такое несвойственное ему выражение лица, которое я могу охарактеризовать лишь как идиотское. Глупые усмешки, горящие обезумевшие глаза, часто бегающие по сторонам, и сильный нервный тик оставляли впечатление неадекватного человека, свихнувшегося от неожиданно свалившегося счастья, – к примеру, везунчика, сорвавшего джекпот в лотерее. Жутковато было это наблюдать. Но преодолев с половину пути, мне все стало безразлично. Все больше отдаляясь от отчего дома, я все больше тянулась к нему душевно. Порой складывалось ощущение, будто этот клубок, соединяющий нас, вот-вот размотается до конца: нить порвется, отозвавшись еще и физической болью. Я опустила голову и уставилась на собственные сапоги. «У тебя еще есть время одуматься! – повторял внутренний голос. – Если повернешь обратно в течение двух часов, никто ни о чем не узнает!» Да, не будь сейчас Володи рядом… Господи, как же это все сложно! Когда я наконец-то оторвалась от созерцания своей обуви, мне едва удалось отыскать глазами парня; народу в салон набилось столько, что маршрутка буквально трещала по швам. Чтобы на остановках дать дверям открыться, людям приходилось вскарабкиваться друг на друга, как на пальмы. Вид возлюбленного объекта придавал мне мужества. «Нет! Сделала шаг – иди уже до конца! Не поднимай себя на смех! Ты же серьезная, ответственная, состоявшаяся личность! Ты же так хотела, чтобы с тобой считались и обращались как со взрослой! Так и не веди себя… как капризный ребенок!» – снова заговорил голос внутри. Я кивнула своим мыслям, словно вспомнив правильный ответ на контрольной, выпрямила спину и уверенно посмотрела прямо перед собой. Еще пару километров и мы на месте…

Вместо того, чтобы утомлять своего читателя (и себя) сухой хронологией абсолютно не значимых событий излагаемого мною дня, я сразу перейду к развязке оного, что составляет, смею надеяться, существенно больший интерес. Итак, представьте! Долгий зимний вечер… двое в темной квартире… Они заметно нервничают, но оба пытаются это скрыть, сменяя темы разговоров одну за другой… Девушка сидит на кровати и каждые две-три минуты поглядывает на часы… Юноша бестолково щелкает мышью по экрану монитора… Ненавязчиво льется музыка из колонок… только она звучит лишь для того, чтобы заполнить тягостную тишину между краткими диалогами… Что-то не очень романтично, не правда ли?

– Уже почти шесть, – словно о чем-то предупреждая, сказала молодая особа.

– Да, вижу… Времени совсем нет?

– До четверти часа…

– Что ж… Вдох-выдох… Готовимся к долгому и напряженному разговору! – как-то удрученно промолвил парень.

Нервы сдавали. Миллион раз пожалев о своем некрасивом, мягко говоря, поступке, о глупой жажде доказать что-либо окружающим и, наверное, самой себе, я еще где-то далеко, но все же начала осознавать, что слишком много на себя взяла, закрутив это колесо, которое вышло у меня из-под контроля и грозило меня же раздавить. Я стала все чаще путаться в своих ощущениях, чувствах, желаниях. Порой они были диаметрально противоположны друг другу, как будто принадлежали разным людям. Да, мне даже иногда казалось, что я раздваиваюсь. Когда одна часть меня, новая, неведомая мне самой, чудила, вторая впадала в шоковое состояние от ее «творений». Или наоборот! Когда та Таня, которая жила в этом теле с рождения и которую все знали, снова отвоевывала свои владения, эта сумасбродная, эгоистичная максималистка так и нашептывала ей на ухо ужасные вещи. Но сейчас я так и не успела понять, с какой же из них все-таки имею дело, – меня прервал телефонный звонок.

– Это они!

– Замечательно! Бери трубку! – вызывающим тоном произнес Володя, запуская на компьютере свои излюбленные стрелялки.

– Но мне нечего добавить к тому, что я уже им написала в записке!

– Значит, повтори еще раз написанное!

– Ага! Легко сказать!

Я ушла с мобильным на кухню и наконец-то ответила.