Если…

– Хм-м… Интересно, а без него никак? Больше некого? И обязательно и он должен был ехать? – пробубнила я, едва разжимая зубы.

– А то кто? – полюбопытствовал молодой человек, указывая на водителя лишь движением головы.

– Дядя мой… по отцовской линии, – с интонацией презрения осведомила я парня. – Ну что? Давай спускаться!

– Погоди, успеется! Меня мысль такая посетила… Это же безупречное укрытие! Не правда ли? Лучше не придумаешь! Разве кто-нибудь будет нас искать тут? Никто и близко не догадается!

– И?

– Ты чего тормозишь? Где твое логическое мышление? – съязвил Володя, как бы шутя. – Выключаем звук на мобильном и сидим тихо, дышим через раз. Они покрутятся-покрутятся, потыкаются-помыкаются и будут вынуждены уехать обратно! До утра же они под дверями стоять не будут! Прекрасно даже, что они не сами!

– Боже, какой же ты наивный… Сколько тебе повторять, что все твои уловки бессмысленны?!

– Они поднимаются! – возбужденно произнес Владимир, как обычно пропуская мои слова через уши на вылет. – Пошли понаблюдаем!

Мы снова присядью преодолели чердак и, упершись коленями и ладонями в пол, заглянули вдвоем через люк в подъезд, где отчетливо слышались приближающиеся шаги двух пар ног. На четвертом этаже лампочка горела, поэтому не нужно было напрягать глаза, чтобы что-то там рассмотреть. Трудности заключались в одном – не вывалиться с пункта обозрения, ведь, чтобы увидеть происходящее оттуда, приходилось высовываться до половины тела, перенося свой вес лишь на руки и верхнюю часть спины.

Первым на лестничной площадке показался отец. Он в один прыжок настиг дверь Володиной квартиры и неспокойно, что было очень заметно по его телодвижениям, несколько раз позвонил, а вдогонку еще и «от души» постучал. Хлипкие петли и замок, как в народе говорят, от честных людей, не были рассчитаны на таких настырных гостей, и двери издали одновременно грохот, треск и сильное глухое дребезжание. Я невольно скукожилась.

– Ого! – прошептал мне парень. – Он так и вынесет их к чертям!

– Не вынесет! Кто же знал, что у тебя только видимость дверей! С таким успехом можно просто шторку повесить…

– Как-то не приходилось, веришь, париться по этому поводу! У нас, видишь ли, не принято ломиться друг к другу! А от твоих предков не спасет даже бронированный банковский сейф, с метровой толщиной стен!

Крайне плохо совладевая со своими эмоциями, Володя срывался буквально на каждом слове, с шепота переходя то на истеричный писк, то на хрипоту. Как бы тихо возмущаться он не пытался, а слышимость в подъезде превосходная; мы себя практически обнаружили. Едва я успела открыть рот, чтобы выдать уже на этот счет очередную порцию сарказма, как внизу раздался голос матери, а следом возникла и она сама, что привлекло мое внимание.

– Не открывают? – спросила она у отца. – Смылись, небось!

– Там они! Я их только что слышал!

Тут я пихнула юношу локтем в бок и жестами показала все то, что еще секунды назад собиралась сказать. Молодой человек в ответ лишь отмахнулся и еще больше высунулся из люка. По глазам читалось, что его эмоциональный Эверест сменился Марианской впадиной. Снова раздался жуткий гул от ударов, и расхлябанные двери заходили ходуном под аккомпанемент замка, зазвеневшего колокольчиком на шее буренки. На этот раз мы испугались не на шутку, что стало явным по лицу обоих. Я понимала, да и парень, думаю, тоже, что с такой преградой при желании, пожалуй, справилась бы и я, причем это заняло бы не так уж много сил и времени, а что говорить о взрослом крепком мужчине? Хотя значительней я переживала, конечно, не столько за саму порчу чужого имущества, сколько за последствия…

– Давай все-таки спустимся, а? – еле шевеля губами, обратилась я к Володе.

– Да, надо бы, наверное, – растерянно ответил парень, не отрываясь от происходящего на этаже ниже. – Боюсь, я потом не объясню внятно маме, когда она утром придет со смены, почему у нас выломана входная дверь… Но ты сама-то можешь себе представить эту картину? Сидели-сидели, а тут такие раз и вылезли! Еще и откуда?!

По правде говоря, мне уже было все равно, какая картина вырисовывается. Большой разницы между законным Репиным «Не ждали» и ошибочно ему присвоенным «Приплыли» я не видела. Как можно скорее «сдаться», наконец-то прекратив весь этот спектакль, – вот и все, что меня еще хоть как-то волновало.

– Ты звук на телефоне отключила? – резко продолжил он, сильно занервничав.

– Ну да!

– Фух, умница! А то, кажется, тебе звонят…

Я быстро развернулась по направлению пролаза для лилипутов, который являлся выходом на крышу, чтобы, выпрямившись, ответить на звонок (без гуляющего эха прямо над ухом), но едва я успела сделать пару усилий, как Володя, поймав за рукав куртки, остановил меня.

– Ты собралась брать трубку что ли?

– Конечно!

– Совсем того? И что?

– Ну… Скажу, нет нас, скоро подойдем! Нужно же как-то выманить их из подъезда, чтобы мы могли спуститься! Я устала тут прятаться! Ноги затекли уже!

– Ну, выйдут они! А смысл? Они под самым подъездом и станут! Мы физически не могли бы зайти, не пересекаясь с ними! И как же мы, невидимые, появились?