«Если», 2010 № 07

Предполагается, что второстепенные персонажи должны либо воплощать какие-то идеи, либо служить обрамлением для главного героя, но в трактовке Паркера они не способны ни на то, ни на другое. С самим главным героем дело обстоит не лучше. У Уайлда история Дориана Грея - история попыток трансформировать жизнь, либо себя самого, хотя бы какой-то духовный поиск, в фильме же остались только поиски все более изощренных физических ощущений. К концу романа Дориан приходит к мысли о недостатках молодости, последняя представляется ему временем незрелости, наивности и поверхностных впечатлений: продав душу, он застрял в этом времени. Однако в Дориане заложен огромный потенциал самосохранения и самооправдания: отвращение к себе и своим поступкам сменяется у него отвращением сперва к портрету, а затем и к самому Бэзилу Холлуорду, - получается, что убит был художник заслуженно. В версии Паркера с Финлеем мы получили пресыщенного жизнью и интрижками красавца, который наподобие чересчур древнего вампира утратил вкус к жизни; надо понимать, исправиться Грей решил исключительно от усталости и скуки.

Все бы ничего, будь фильм построен на игре двух актеров, как это было, кстати, в постановке Марусаловой, которая ближе всех прочих к авторскому замыслу, ведь какая-никакая - пусть и интеллектуальная - драма в ней бы была. Но надо признать, что у Паркера даже известные актеры играют из рук вон плохо.

Обладает ли Дориан Грей в изображении Бена Бориса той ангельско-дьявольской красотой, какой наделил своего героя Уайлд, - дело вкуса, только вот на экране он... никакой. Играющая Сибиллу Рейчел Херд-Вуд, получившая известность благодаря ролям в фильмах «Питер Пэн» Уэнди Дарлинга и «Парфюмер» Тома Тыквера, не способна убедить зрителя, что перед ним очаровательная и наивная актриска. По счастью, на экране она только минут пятнадцать, но и этого достаточно, чтобы стать одним из худших недостатков фильма. Колин Ферт, сыгравший лорда Генри, возможно, был бы недурен, если бы сценарист не навязал ему роль слащавого идиота. В последней четверти фильма из остроумного циника он вдруг превращается в пародию на заботливого отца.

Наилучшая актриса в фильме - Ребекка Холл, известная по фильмам «Престиж» Кристофера Нолана и «Вики Кристи Барселона» Вуди Аллена и сыгравшая здесь дочь лорда Генри - Эмили, но и ей достался жалко-водянистый персонаж. Вроде бы ей положено играть практичную и независимую современную женщину, но после встречи с Дорианом она вдруг превращается в самозабвенно влюбленную барышню - этот женский тип, похоже, единственный на весь фильм.

Не повезло в фильме и викторианскому Лондону, который превратился в истертый задник, эдакую целлулоидную обитель порока, причем во всех слоях общества. Викторианский Лондон здесь темный, грязный и захудалый, и зрителя, очевидно, пытаются уверить, что убожество трущоб - метафора внутреннего убожества, скрывающегося за блеском гостиных. Уайлд старался доказать, что за фасадом хороших манер и приличий лежит жажда новых ощущений, которые позволили бы выйти за рамки души и тела. Фильм же сосредоточен исключительно на грязи и убожестве. Ни о каких поисках чего-то большего, чем физическая реальность, нет и речи. Слишком много спален и будуаров, но нет ничего о переживаниях героев: опять же, вероятно, из-за слабости игры актеров.

Удручающее впечатление производит сама композиция фильма. Поскольку большая часть романа держится на остроумных диалогах лорда Генри с различными персонажами и его циничных афоризмах, сценаристам пришлось очень и очень много додумывать и даже ввести не существующий у Уайлда персонаж - ту самую Эмили Уоттон.

Художники и авторы спецэффектов - единственные, кому можно поаплодировать. Но и их таланты были приложены не самым лучшим образом: портрет, который стонет и плюется червями, как зомби с похмелья, способен напугать только тех, кто не сталкивался с пародиями на фильмы ужасов.

Значимым сценам - роману с Сибиллой Вэйн и убийству Бэзила - на экране уделены минуты, и зритель проскальзывает по ним, не фиксируя внимания. Создается впечатление, что авторам не терпелось перейти к изображению пороков и полуодетых девиц. Самоубийство Сибиллы оставляет зрителя безучастным именно потому, что их с Греем отношения - шитая белыми нитками уловка, которая должна привести к непременной постельной сцене.