Если бы куклы могли говорить

«Хотел бы я и правда быть твоим защитником, а не беспомощным наблюдателем», — с тоской подумал заколдованный алхимик, прежде чем служанка выключила верхний свет и комната погрузилась в темноту. Вместе с ней пришла возможность упасть в тусклую паутину забытья. Вот только продлился искусственный сон недолго.

Свет вспыхнул, и Майкл не несколько секунд ослеп, и почувствовал, как паника подступает ближе к поверхности сознания. Что произошло? Почему свет включили раньше? В безопасности ли его маленькая хозяйка?

Вместе со светом в комнату ворвались запахи зимней ночи, шорох платья и женский голос, звавший малышку по имени. Майкл лишь через несколько мгновений смог видеть нормально, и первое, за что зацепился его взгляд, была Юна, вцепившаяся в молодую женщину в зеленом строгом костюме. По нашивкам и золотым вставкам на рукавах и груди, алхимик опознал форму королевской приближенной.

— Вы приехали! — Вопила Юна от радости.

— Привет, мое солнышко, — женщина нежно прижимала ребенка к себе. — Папа тоже скоро придет, только вещи перенесет в дом.

«Ее родители вернулись, — догадался Майкл. — И это судя по всему, это та самая загадочная миссис Лэир».

Вторая мысль, больно ударившая его по сознанию, была о том, что в ближайшие часы он увидит заодно и Грея. И впервые алхимик обрадовался, что он кукла, а не человек. Вряд ли он смог спокойно смотреть в глаза бывшему сопернику.

Мать и дочь расцепили объятья и Юна села на кровати.

— Расскажи о путешествии, — потребовала девочка.

— О, ну на этот раз никаких приключений, — женщина провела рукой по голове дочери. — Засели над старыми книгами в огромном замке.

— Замке? — У Юны глаза расширились в предчувствии сказки. — А приведения там были? Ну ведь правда были?

— Ну да, были, — хитро улыбнулась хозяйка дома. — Только я обо всем расскажу уже завтра. Мы ужасно устали. Да и тебе надо спать.

— У-у-у, не честно, — притворно заныла Юна. — Вы только приехали…

— И жутко устали, — закончил за нее мужчина, только что вошедший в комнату.

— Папка, — снова взвизгнула Юна, вскочила на ноги, и через всю кровать бросилась к отцу. Грей Лэир поймал ее самый последний момент, перед падением на пол.

— Полетать решила? — Грей поднял ее над головой и несколько раз подбросил в воздух.

Юна визжала и хохотала, ее мать устало потянулась и сняла с головы небольшую шляпку под цвет костюма. По спине рассыпался каскад золотистых волос. Было удивительно, как такая копна поместилась под небольшой шляпкой.

— Итак, мы будем отдыхать или разбудим весь дом? — Смеясь, женщина обратилась к родне.

— Будить, — завизжала Юна.

— Спать, — решил ее отец. — Иначе я просплю весь завтрашний день.

Он бережно опустил дочку на кровать. Юна заметно сникла, но и она понимала: родители устали, им надо отдыхать.

— Спокойной ночи, — Грей коснулся губами ее щеки и вышел из комнаты. Юна хихикнула ему вслед.

— Давай укутаю, — женщина помогла дочери устроиться под одеялом, и тут заметила Майкла. — А это кто?

— Мой друг, — Юна подхватила несчастного алхимика на руки и протянула матери. — Это Майкл, можешь с ним поздороваться.

Женщина мягко улыбнулась и пожала кукольную руку. На мгновение она задержала взгляд на глазах игрушки, и Майкл всем сердцем пожелала, что бы она поняла кто он, что бы она спасла его. Но желание не исполнилось.

Юна прижала заколдованного алхимика к груди, и женщина бережно накрыла ее одеялом, подоткнув ткань со всех сторон, словно превратив дочь в куколку, из которой по утру вылупится бабочка.

— Спокойной ночи, — хозяйка дома поцеловала малышку в щеку и пошла к выходу.

Свет погас. В комнате воцарилась темнота. Юна заснула практически мгновенно, и ее теплое дыхание нежным бризом касалось лица Майкла. Алхимик никак не мог заснуть. Спокойствие и забытье не приходили. Зато пред глазами вновь заплясали образы его друзей, воспоминания о Совете и злой взгляд учителя. Только ближе к утру он успокоился настолько, что его воспаленное сознание рухнуло в пустоту усталости.

Златовласую хозяйку дома звали Кассандрой. Правда, все ее называли или Кэсс или миссис Лэир. От последнего обращения ее передергивало, но она терпела. Кэсс умудрялась делать десятки дел сразу: поставить пирог в духовку, предварительно замесив тесто, устроить стирку привезенных из поездки вещей, проверить домашнее задание дочери, параллельно подкармливая Юну остатками крема для пирога. Ее муж весь следующий день корпел над привезенными книгами, пыльными и потрепанными. Даже на обед он принес с собой кусок пергамента, свернутый в трубку. За что и получил этим же пергаментом по голове в воспитательных целях. После обеда он на пару часов исчез из дома, вернулся еще до сумерек, когда его жена взялась за приготовление ужина.

Юна с утра носившаяся между отцом и матерью, болтала и хохотала без остановки. Она перебирала привезенные подарки, пыталась помогать отцу в лаборатории, советовала матери, что готовить на ужин. И ни на секунду не расставалась с Майклом.