Если бы мы были птицами (СИ)

Они медленно закружились по ковру, лежащему перед слуховым окном. Ткани закручивались вокруг, но они не замечали этого, вальсируя под тихую рождественскую мелодию. Драко гладил голые плечи прекрасной ведьмы, смотрел в сверкающие от счастья карие глаза и думал, что происходящее похоже на сон. Он танцует на чердаке клиники Святого Мунго с полуголой сумасшедшей Гермионой Грейнджер и хочет, чтобы это не заканчивалось. Драко чувствовал себя совершенно безумным, и ему это нравилось. Ему хотелось быть с ней здесь и сейчас.

Вдруг Гермиона остановила их танец.

— Поцелуй меня… — прошептала она, погружая свои тонкие пальцы в его волосы. — Я знаю, ты хочешь этого… Я тоже хочу.

Малфой понимал, что она говорила не только о поцелуях. Она говорила о большем. Он ласково погладил её щеку, чувствуя, что дрожит от возбуждения.

— Ты очень красивая… Похожа на белого лебедя… — Драко наклонился к ней. — И я, наверное, сойду с ума, если… Если поцелую тебя…

Она приоткрыла губы и потянулась к нему навстречу.

— Да, пожалуйста… Драко, давай вместе сойдём с ума…

Он прижал Грейнджер к себе и жадно впился в её розовые губы.

О да…

Это было то самое ощущение, от которого у него кружилась голова. Целовать её было сродни прикосновению к крыльям бабочки… Нежная, маленькая, мягкая… Он не мог больше сдерживать себя и, приподняв ведьму над полом, целовал, пошатываясь, как пьяный. Гермиона застонала, жадно прижимаясь, держась за его плечи, гуляя пальцами в его волосах.

— Я так хочу прикасаться к тебе! — шептала она, сдергивая с него фальшивую мантию, а потом и пижамную рубашку.

Но перчатки не давали ей получить своё в полной мере. Она чуть не плакала, хватаясь за него, как за спасательный круг. Сжимая его плечи и спину.

— Чёртовы, чёртовы перчатки! — расстроенно восклицала она.

— Я буду трогать тебя за нас двоих! — Драко уложил Гермиону на ковёр, распутав от старого тюля.

И он позволил себе касаться её везде, где ему хотелось. Губами, пальцами, языком. Сходя с ума от вкуса, от вида, от искренности плавящейся под ним ведьмы.

— Гермиона… — тихо шептал Малфой её имя, целуя твёрдые вершинки красивой груди, желая слышать, как Грейнджер поскуливает от наслаждения. — Мне нравится, какая ты горячая…

Драко не замечал её шрамов, он видел перед собой очень красивую девушку и восхищался её отзывчивостью. Гермиона отвечала ему таким же восхищением, оглаживая его руками в перчатках и отчаянно целуя и кусая. Она с наслаждением посасывала кожу на его шее и гладила член через ткань штанов, заставляя Драко несдержанно стонать и шипеть. Он скользнул рукой между её бёдер, и Грейнджер ахнула, когда он уверенно и мягко задвигал пальцами по её нежным влажным складочкам.

— О, Мерлин, Драко… — прошептала она, прижимаясь к нему.

Он снова напал на её губы, не давая ей и минуты покоя. Она извивалась, подавалась навстречу его руке.

— Я хочу тебя… — шепнула Гермиона, отрываясь от его рта, вся раскрасневшаяся и разгорячённая его поцелуями и ласками.

Она толкнула его ладошкой, намекая, чтобы он перевернулся на спину. И Драко послушно лёг на ковёр. Гермиона стянула штаны с его бёдер. Облизнула губы, разглядывая его полностью обнажённого. У Малфоя челюсти свело от возбуждения и от её голодного взгляда. Она пересела выше по его телу, погладила его крепкую грудь без единого волоска и с еле заметными полосками шрамов от Сектумсемпры. Поцеловала его соски, лизнула кожу на прессе.

— Мерлин… Ты и правда грёбаный идеал… — хрипло прошептала она и вдруг медленно опустилась на его член.

Драко откинул голову назад, шумно выдыхая через нос. Его пронзила такая волна эйфории, что он уже не слышал ничего, вся кровь устремилась к месту их соединения. А когда она начала двигаться, поднимаясь вверх и вниз, он, словно в полусне, следил, как прыгает её грудь, и трогал, щупал, скользил ладонями по девичьему телу. Она была невероятно бархатной, тёплой, упругой.

Он давно ни с кем не был, и всё, что происходило, опьяняло его не хуже огневиски. Он и не заметил, как в пылу сексуального сумасшествия перевернул Грейнджер на спину и принялся всё жёстче и быстрее вколачиваться в её горячее тело, хватая губами и облизывая её соски, держа за волосы.

Она почти плакала и при этом выглядела ошеломительно прекрасной. Гермиона цеплялась за него, вскрикивая и пытаясь целовать его плечи, его руку.

Драко на миг остановился, боясь, что причиняет ей боль, но ведьма только выше подняла ноги, обхватывая его за пояс и разрешая войти ещё глубже. Она умоляюще захныкала:

— Не надо меня жалеть, я не сломаюсь! Продолжай… Ещё… Драко… Мне нужно ещё… Сильнее…

— Чёрт, Грейнджер… — он ещё теснее прижался к ней, и его движения стали более хаотичными и дикими.