Если бы мы знали

Люк долго разглядывал фотографию, и я порадовалась, что он больше не смотрит на меня. Теперь я могла перевести дыхание, осмыслить ситуацию и подумать над тем, что и как говорить.

– Выглядит добрым, – заметил Люк. – Меня это тревожило.

– Что? – уточнила я.

– Что я не знал, как он выглядит.

Я не знала, как ответить, и затараторила:

– Ты, м-м, хочешь пить? У нас есть лимонад, вода, молоко… – Похоже, со стороны мои слова звучали так, словно мы на свидании в начальной школе, и я добавила поспешно: – Кофе.

Хотя терпеть не могла кофе.

– Ничего не надо, спасибо. – Люк снова осмотрелся. – Можно?.. – Он показал на диван в гостиной.

– Нет, то есть да, садись, конечно, – сбивчиво пробормотала я.

Мне не доводилось принимать у себя в гостях парня, когда дома больше никого нет, не говоря уж о том, что этот самый парень чуть не умер на моих глазах в моем дворе.

Он снова позвенел ключами, сам себя на этом поймал и убрал их в карман. Подавшись вперед, он болезненно поморщился и выругался себе под нос.

– Ай. Извини. Швы сняли сегодня утром, но у меня все равно все ноет. И я постоянно забываю о том, как мне больно выпрямляться и нагибаться.

Я села в кресло напротив.

– Я не ожидал, что буду так нервничать. Просто… – Он махнул рукой в сторону дома Эмори. – Она не знает, что я здесь.

– О, – выдохнула я.

– Наверное, ты гадаешь, зачем я пришел.

Я закусила губу. Люк запустил руку в волосы и снова посмотрел на крест над камином. Или на семейную фотографию. Сложно сказать.

– Сначала я ничего не помнил. И предположил, что той ночью меня нашла Эмори. Когда я об этом упомянул, она меня не поправила. Ну, я могу ее понять. – Он потянул за нитку, выбившуюся из ткани джинсов. – Но теперь я знаю, что это была ты. И твой папа. Так что… ну, я просто… хотел зайти и сказать вам спасибо.

Люк снова посмотрел на крест, а потом на меня.

– Честно говоря, это не единственная причина. Мне… ну… надо с кем-то поговорить. То есть не с кем попало, а… – Он запинался на каждом слове. – Мне надо поговорить с тобой… о том, что тогда произошло.

Я по привычке потянулась к серебряному нашейному крестику и крепко стиснула его пальцами. Острые края врезались мне в кожу.

– О чем ты хотел узнать?

– Обо всем. – Он вздохнул. – Последние дни прошли как в тумане, и это, наверное, прозвучит странно, но ты, наверное, единственная, кто сможет меня понять.

– Хорошо…

– Не знаю, с чего начать, – прошептал он.

Мне вспомнилась одна хитрость, которой всегда пользовался мой папа, когда я пыталась рассказать ему что-то важное.

– Начни с самого простого – например, дня недели.

– Хм-м… Ладно. – Люк неуверенно улыбнулся. – Это была пятница, – начал он, и дальше слова потекли сами собой. Он рассказал мне про матч, про травму, про вечеринку. – Честно говоря, я даже не помню, как приехал сюда. Наверное, все произошло как бы на автопилоте. – Он сделал глубокий вдох и посмотрел мне в глаза. – Я надеялся узнать от тебя, что было дальше.

У меня сводило живот всякий раз, когда я думала о той ночи. Она все еще хранилась у меня в памяти в мельчайших подробностях, витая на задворках сознания.

Я рассказала Люку обо всем. О том, как стояла на кухне. Как наблюдала за тем, как его автомобиль въезжает прямо в бортик тротуара. Как за окном машины увидела его, навалившегося на руль.

Люк притих, а потом вдруг спросил:

– Можно я тебе кое-что покажу?

Он вытащил из кармана телефон, снова поморщившись от боли, и повернул экран ко мне.

Там высветился кадр из поставленного на паузу видео. Темнокожая девушка с короткими волосами и длинным шрамом от правого уха до уголка рта смотрела прямо в камеру. В левом нижнем углу экрана угловатыми белыми буквами было написано: «Сьенна, девятнадцать».

Люк снял видео с паузы.

– Три года назад, – начала девушка, – мы поехали в местный ресторанчик всей семьей. Мы каждое воскресенье ездили туда ужинать. Машину вел папа. Мама сидела впереди. Мы с сестрой обсуждали музыкальную группу, которая нам обеим нравилась. Мама повернулась к нам что-то сказать. Это последнее, что я помню.

Я посмотрела на Люка. Его взгляд был прикован к экрану.

– Позже полицейские объяснили, что грузовик поехал на красный свет и врезался прямо в нашу машину со стороны пассажиров. Мои мама и сестра умерли на месте. – Сьенна перевела дыхание. – Мы с папой выжили. Я отделалась только вот этим. – Она провела пальцем по шраму на лице.

Мне хотелось нажать на паузу. Я не могла это смотреть. Не могла слушать эту жуткую историю.

– Я три дня лежала в коме. Врачи «Скорой помощи» говорили, что я была без сознания, когда они приехали. Да, вероятно, это и правда было так, в общепринятом смысле, но на самом деле я пребывала в сознании, причем настолько ясном, какого просто быть не может. Я была там. Я слышала сирены и голоса, когда меня пытались привести в чувство. Я бы сразу их узнала, если бы услышала снова.

Сьенна отвела взгляд, словно набираясь смелости для следующих слов. А потом подалась вперед и продолжила: