Если бы мы знали

– Судя по отчету врачей «Скорой помощи», мое сердце остановилось. Я пережила клиническую смерть, и она длилась чуть дольше двух минут. За это время я успела попрощаться с мамой и сестрой.

Она сжала губы. А через мгновение по ее лицу медленно расплылась улыбка, и шрам стал еще более заметным.

– Это событие изменило мою жизнь. Я счастлива, что выжила, и знаю, что однажды снова встречусь с мамой и сестрой. Они ждут нас с папой.

Видео закончилось.

– Думаешь, это бред? – спросил Люк.

Я прекрасно понимала, что не могу ответить уверенно, потому что меня саму последние несколько дней гложут сомнения, но все же сказала ему именно то, в чем он нуждался.

– Нет. Не думаю.

Мой ответ, похоже, придал ему решимости. Люк снова засунул руку в карман и на этот раз выудил оттуда лист бумаги. Он передал его мне; наверху был напечатан тот же логотип, что и на машине «Скорой помощи».

Срочный вызов из частного дома. Приоритет первого уровня. На месте обнаружен восемнадцатилетний молодой человек, без сознания, за рулем автомобиля. Не реагирует на вопросы. Не реагирует на болезненную стимуляцию. Пульс не найден. Зрачки неподвижные. Кожа холодная, легкие чистые.

Пациент переложен на носилки командой медиков, переведен в положение Фаулера, ноги приподняты. Подготовка к транспортировке. Один из медиков услышал слабый стон, и была произведена попытка привести пациента в чувство с помощью электродов.

Пациент ожил. Пульс: 80. Давление: 60/30. Составлен устный и письменный отчет. Пациент передан работникам больницы.

– Врачи сказали, что мозг может продержаться всего три минуты без кислорода, иначе есть риск получить серьезное повреждение. Судя по тому, что мне сказали, я был мертв около трех минут.

Я все возвращалась к одной и той же строчке: «Пульс не найден». Мне вспомнилась девушка с видео.

– Ты помнишь, что происходило в эти минуты?

Люк кивнул.

– Да. Помню каждую секунду.

Мы оба умолкли. Мы никак не могли найти, что сказать.

– Каково это было? – наконец спросила я.

Люк задумался.

– У тебя такое было, что тебе снился очень реалистичный сон, и наутро ты прекрасно все помнила, но когда пыталась кому-нибудь его описать, ничего путного не выходило?

– Конечно.

– Со мной так и было. Только про сон сразу понимаешь, что тебе это приснилось. А у меня такого чувства не возникло. Я точно знаю, что попал в какое-то другое место, Ханна. Место, которое существует на самом деле.

– Как оно выглядело? Что ты увидел?

Мне нужны были подробности. Был ли там вращающийся тоннель? А яркий свет? Ушедшие из жизни близкие, которые ждали, что он к ним присоединится? Мне не хватало деталей, которые доказали бы правдивость всего, во что я верила, и стерли бы мои сомнения. Я хотела их выведать.

– Ты пробовал обсуждать это с родителями? С врачами?

– Немного. Медсестра в больнице призналась, что видела много больных, которые пережили клиническую смерть, и всем им было что рассказать, когда они приходили в себя. Она считает, что мозг автоматически заполняет пустоту случайными картинками, когда не может осознать происходящее. Родители выбрали более научное объяснение. Папа уверен, что образы, возникающие в сознании, – это результат потери кислорода и признак того, что мозг постепенно прекращает работу. Он порождает картинки, не имеющие ничего общего с реальностью. Но я знаю наверняка, что это все произошло на самом деле и было таким же настоящим, как наш с тобой разговор вот сейчас. – Люк медленно покачал головой. – Так странно. Я никогда раньше не задумывался над тем, что ждет нас после смерти. – Он замялся. – А последние пять дней только об этом и думаю. Не знаю, как прогнать эти мысли. Со мной случилось нечто необъяснимое, и мне никому не удалось описать то, что я пережил.

Люк закрыл глаза.

– Я был и не был одновременно. Я слышал голос твоего папы. Приглушенный, но различимый. Потом все растворилось. Я не чувствовал ни страха, ни одиночества. Как будто готов был попрощаться с жизнью. Только спокойствие. А потом услышал тебя.

– Меня?

Он кивнул.

– Ты проявилась дважды. Первый раз твои слова звучали приглушенно, как и то, что говорил твой папа. Зато во второй раз я услышал их четко и ясно. – Он выдержал паузу и посмотрел мне в глаза. – Ты помнишь, что ты сказала?