Если бы не ты

– На работе можно подмениться, у родителей отпроситься! Создается ощущение, что тебе просто наплевать на коллектив! – никак не унимался Стас.– Назови хоть одну вескую причину, а?

– У нее просто парень ревнивый и злой, да зайка!? – Голос Черниговского возле самого уха заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Вот только далеко отскочить не получилось: Тимур вплотную прижал меня спиной к своей груди. – Еще вопросы есть, пацан?

– Нет, – промямлил Стас. – Ну… вы… это… Приходите вместе тогда.

– Вместе можно, да, золотце?– ехидно спросил меня Тимур, прижимаясь все плотнее и плотнее.

От возмущения я проглотила язык! Вот же баран! Мало того, что опозорил меня перед Стасом, так еще и жмется ко мне с дикой силой! Так, стоп, а что это за запах?! Принюхавшись, поняла что влипла!

– Да, в нужном направлении мыслишь, девочка моя! Борщ у нас теперь общий, как и подлива с гречей. Жаль, что все уже остыло! – с издевкой в голосе прошептал Тимур.

– Руки свои от меня убрал! Быстро! – не своим голосом прорычала на парня.

– Уверена? Смотри, не пожалей!

Тимур убрал руки и оттолкнул меня от себя, как ненужную и надоевшую вещь. Потом обошел меня и начал уже подниматься, как вдруг остановился и с кривой улыбкой добавил:

– Переоденься, а то от тебя воняет!

– Да пошел ты, урод! – Развернувшись, я побежала вниз.

В туалете, крутясь перед зеркалом в попытках очистить одежду, я впервые пропускала занятия. Обидно! Как же обидно! Моя нежно-голубая блузка и бежевые брючки были безвозвратно испорчены разводами от соуса. Сама виновата! Мало того, что выставила себя истеричкой, которая бросается едой, так еще и сейчас не знаю, как до дома добраться в таком виде. А этому психу все нипочем! На его черной одежде даже следов от борща не видно, встряхнул и пошел. А я тут мучаюсь.

Когда я вышла из уборной, пара была в самом разгаре, а потому в коридорах почти никого не было. Перебежками добралась до гардероба и, получив плащик, поскорее прикрыла им следы своего позора.

Ехать домой на автобусе в таком виде было неприлично, а потому я вызвала такси. Вот только оно где-то задерживалось. Опасаясь, что меня могут увидеть в таком виде, я решила подождать на улице. Минуя парковую зону, подошла к университетской парковке. Как и всегда, машин на ней было немного, но черная «Ауди» Тимура сразу бросалась в глаза: чистая, блестящая и безумно дорогая. Разве обычные студенты на таких ездят? Чертов мажор! Поблизости никого не было, и в мою голову пришла очередная дурацкая мысль.

Не сомневаясь, что потом я об этом пожалею, достала свою помаду и на всех глянцевых и блестящих стеклах и зеркалах написала, что Тимур – псих! Результат меня порадовал: пастельный розовый отлично сочетался с чернотой Черниговского авто. Вред для машины минимальный, но так просто помаду салфеткой не сотрешь! Придется Тимурчику поработать! Это тебе не гречку ладошкой смахивать!

Довольная, я села в такси и с чувством свершившегося возмездия поехала домой.

35. До и после

Последние несколько часов я то и дело вздрагивала от любого шороха. Моя смена заканчивалась через двадцать минут. В кофейне было немноголюдно и спокойно, а вот внутри меня нарастала тревога. Ожидание подвоха иногда хуже его самого.

Это днем я казалась себе смелой и отважной, когда разрисовывала машину Тимура. Сейчас же мне казалось подозрительным, что он до сих пор не объявился. Я была уверена, что он заявится в кофейню и что-нибудь устроит. То, что он ответит мне за дурацкую выходку, не вызывало сомнений. Я даже Реми попросила иногда выглядывать из кухни и смотреть, жива ли я еще. Он, конечно, ничего не понял, но регулярно меня проверял. Мне казалось, что за последние дни его уверенность в моем психическом здоровье немного пошатнулась. Но виду Реми не подавал. Пока. Как и не задавал лишних вопросов.

– Хей, трусишка! Тебя проводить до остановки? Я выхожу через десять минут. – Реми в очередной раз выглянул из кухни.

Мне очень хотелось согласиться. Идти одной было страшно. Но за здоровье Реми я переживала сильнее. Ему со мной нельзя. Я так и не выяснила, кто отправлял мне угрозы. Именно поэтому наедине с Реми лучше было не оставаться.

– Нет, Реми, спасибо. Я задержусь немного. – Надо было срочно что-то придумать. «Может, Гену попросить Гену за мной заехать?» – подумала я. Конечно, я понимала, что тогда вопросов не избежать, но сейчас они меня не так пугали. Зато при Гене Черниговский не посмеет меня и пальцем тронуть. «Решено! Звоню Миронову. Как-никак, он в ответе за мою безопасность», – решилась я.

Вот только Гена был у Соболева, и я прикинула, что дорога до кофейни займёт не меньше часа, и отвергла этот вариант.

«Думай, Ксюша, думай!» – накручивала себя. Но в голове была пустота.

– Ксюш, ты еще здесь? – Егор всегда уходит последним, закрывает кофейню и сдает ее на сигнализацию. – Случилось что? Почему домой не идешь?

– Все нормально, уже собираюсь.

– Ксюш, посмотри на меня. Ты что плачешь?– мягко поинтересовался Егор. В его голосе ни грамма фальши, он действительно переживал.