Если бы не ты

– Блин, Ксюш, тебя всю трясет! Что этот урод тебе сделал? – взволнованным голосом спросила Катя. – Дурацкий комбинезон! Кто делает молнию там, где до нее не дотянуться? Провозилась с ней, а тебя бросила! Прости меня, Ксюш.

– Кать, ну ты что?! Стас – дурак, а ты извиняешься! Поехали домой, а? Доказали уже всё, что могли.

– Никуда мы в таком состоянии не поедем, посмотри на себя! Глаза заплаканные, руки дрожат. Сейчас успокоишься, и пойдем. – Катя взяла меня за руку и повела к бару.

– Нам воды, пожалуйста, – протараторила заказ подруга.

– Кать, а давай чего-нибудь покрепче?

– Ты же сама сказала, что тебе нельзя. Почему, кстати?

– Реакция странная бывает. Пара глотков и голова болит. Но я и не пробовала особо. Так пару раз шампанское на Новый год. Но, как мне сказал Гена однажды, голова болит в двух случаях: если перепил или выпил недостаточно.

– Так, а Гена у нас кто?

– Вроде как отец, – опять пришлось врать.

– Чумовой у тебя отец, Ксюша! Давай я сейчас закажу два отпадных коктейля. Только сразу не пей, потом расскажу, – и Катя принялась объяснять бармену, что за чудо-юдо приготовить.

– Кать, а откуда ты все знаешь об алкоголе?– не могла не поинтересоваться у подруги.

– Все просто. У бабушки дом в Сочи . Я на все лето туда уезжаю, а чтобы дурака не валять, помогаю ей. У нее свой ресторанчик на набережной. Раньше только на кухню пускала, а этим летом я в баре подрабатывала. Ксюш, а это еще что такое?– голос Кати резко изменился, а взгляд опустился на мои руки.

– Вот же, индюк неощипанный! Это же надо было с такой силищей дергать! Ну, он завтра мне ответит! Пусть только появится на глаза!– я просто закипала от злости. На запястьях, в тех местах, где меня держал Стас, были красно-багровые пятна, а значит, синяков не избежать.

Подруга назвала Стаса всеми известными ей плохими словами, пообещала помочь мне отомстить за случившееся и вообще сказала, что так все это не оставит. Если надо – дойдет до ректора. Постепенно разговор полностью сменил направление, мы болтали ни о чем, и настроение постепенно приходило в норму. Мне нравилось проводить время с Катей. Милая, общительная, внимательная, она много знала и легко поддерживала любую беседу. Вот только не везло ей, как и мне: родители в разводе, с парнями не клеится, а не так давно вообще под машину попала, слава Богу, обошлось.

– Вот, смотри, тут несколько слоев, – начала объяснять Катя, когда бармен поставил перед нами напитки.– Самый крепкий алкоголь внизу. Если трубочкой не перемешивать, а пить только верхние три слоя, то не опьянеешь. Там только сок и сливочный ликер, но он не крепкий. Мне кажется, сегодня тебе достаточно будет. Так сказать, на пробу.

Я сделала глоток, как научила Катя, и от удовольствия чуть не зажмурилась. Получилось очень вкусно и без вреда для здоровья.

– Смотри, кто это? Скажи, похож на Данилу Козловского? Симпатяга какой! – Катя явно была увлечена сходством какого-то парня с актером. Мне, конечно, тоже стало интересно. Обернувшись в нужную сторону, парня я не увидела. Зато не смогла не заметить Тимура, который стоял от нас через несколько человек и нежно прижимал к себе Сбруеву. Одной рукой та выводила какие-то узоры на груди Черниговского, а во второй держала коктейль. Тимур же смотрел на меня в упор. Взгляд злой, пропитанный яростью и ненавистью. За что? Вся та боль и обида, что немного отступила, пока мы с Катей болтали, вернулась с новой силой.

– Ксюша, а вот это ты зря! Голова заболит! – Взволнованный голос Кати вывел меня из забытья.

Я и не заметила, что размешала свой коктейль.

– Кать, пусть лучше голова взорвется, чем болит вот здесь. – Я приложила ладонь к сердцу и быстрыми глотками допила напиток.

38. Слабое звено. Тимур

Моя злость была почти осязаемой. Я злился на себя – на свою зависимость, на то, что снова и снова выбираю ее. Я безумно злился на Ксюшу – за это ее платье, сводившее меня с ума. За ее глаза – искрящиеся, манящие, порой такие дерзкие, но всегда добрые. За ее запах – такой родной и желанный, что хочется вновь и вновь приближаться к ней, только, чтобы еще немного вдохнуть.

Я никогда не был романтиком! Я – сволочь! Я привык брать то, что хочу. Мне глубоко безразличны мысли и чувства других. Я привык использовать людей в свое удовольствие! Самое смешное в том, что никогда никто и не возражал. Вот и Марина… Неужели не видит, не чувствует, что мне она не нужна? Неужели ей нравится довольствоваться теми крохами внимания, что я ей кидаю? Неужели думает, что я ее не брошу тогда, когда захочу, – грубо, безжалостно, без всяких объяснений и извинений. Нужно быть либо непроходимой дурой, чтобы поверить мне, либо очень умной и расчетливой, чтобы с помощью меня добиться своего. Чем дольше я с ней, тем больше склоняюсь к первому варианту. Но если с Мариной мне все было ясно, то Ксюша ломала меня изнутри.

Со мной такое впервые. Я впервые хотел ту, которая избегала меня. Я впервые не знал, что мне делать. А еще я впервые боялся. Боялся показаться жалким, зависимым и уязвимым.