Если бы не ты

Пристегнув Ксюшу, закрыл дверцу и пошёл к водительскому месту. Завтра чистить там будет уже нечего: в ближайшие пару месяцев парень вряд ли сможет появиться на учебе.

– Погоди! Ты знаешь ее адрес? А если обидишь? Смотри у меня, я прямо сейчас наберу Ксюшиного отца и сообщу ему номер машины. И если…– Я не дал Кате договорить.

– У тебя отвратительное гнездо на голове, Катя, но подруга ты хорошая. Я отвезу ее домой, не переживай.

Я сел за руль, завёл двигатель, и мы умчались из этого проклятого клуба.

К ее дому мы подъехали минут через десять. Ксюша все так же находилась в отключке. Создавалось ощущение, что просто беспокойно спит. На секунду приходила в себя и опять проваливалась. Я понимал, что надо отнести ее домой и сдать Мироновым, но не мог. Сидел и, как идиот, смотел на нее.

Тишину нарушил звонок моего мобильного. Даня. На часах было начало первого. Я понял, что если он звонит в такое время, значит, хочет сообщить мне что-то важное.– Слушаю, – произнёс я как можно тише, чтобы не потревожить Ксюшу.

– Черный, я нашел! Я все нашел! Представляешь, никогда не существовало никакой Соболевой Ксении Максимовны и никакой Мироновой Ксении Геннадьевны! Их просто не было. Ни у Миронова, ни у Соболева вообще никогда не было дочерей!

– Тогда кто она? – спросил я, глядя на девчонку. В тот момент я не был уверен, что хочу знать правду.

– Романовская Ксения Николаевна, – не без гордости ответил Даня.

– И что это значит?– Я и впрямь не понимал его. Фамилия мне совершенно ни о чем не говорила.

– Романовская – девичья фамилия ее матери, ныне – Соболевой Екатерины Михайловны. – То, что Екатерина Соболева ее мать, я понял и без Дани, и уже давно.– Но самое интересное ты пропустил мимо ушей, Черный!

– И что же я пропустил?

– Ее отчество! Она Николаевна.

– И что?

– А если не догоняешь, спроси своего батю, кто такая Романовская Екатерина и почему ее дочь Николаевна.

– Горский?

– Тимур, доказательств у меня нет. Официально у Горского детей никогда не было. Но если только предположить, что Ксения его дочь? Согласись, все сразу встает на свои места.

Я смотрел на Ксюшу. Беззащитная, полностью в моей власти… Дочь Коли Горского. Его слабое звено. Но только ли его?

Взвизгнув шинами, машина сорвалась с места, а я подумал, что Горскую Ксению Николаевну ждет новый дом.

39. Наедине

Голова раскалывалась. Было ощущение, что внутри поработали дрелью.

С огромным трудом открыла глаза. Темно. Судя по всему, была еще ночь. Совершенно не помнила, как добралась до дома. Ничего не помнила. Последнее – черные глаза Тимура. А дальше? Пустота.

В комнате было темно, лишь тусклая полоска света падала на пол из коридора.

«Почему я не закрыла дверь?»– вертелось в голове. Это было так на меня не похоже.

Попыталась встать и поняла, что я все еще в платье.

«Больше не пью! Больше не пью!» – мысленно говорила себе.

Встать не могла, все кружилось перед глазами, поэтому села, упираясь руками в матрас. Кровать показалась слишком жесткой и в то же время нежной. Шелковой. Странно. Наверно, Софья Александровна купила новый комплект белья. Чувствовала, что надо собраться с силами и встать, чтобы переодеться и выпить аспирин.

Спустила ноги с кровати и замерла: кончики пальцев утопали в чем-то невероятно мягком и теплом. Ковер? Но у меня не было ковра! Тогда что это?

Глаза, привыкшие к темноте, стали понемногу различать очертания комнаты. Я точно была не дома. От этой мысли каждая клеточка моего тела начала впадать в оцепенение. Немой крик попытался вырваться наружу: я хотела закричать, но дико боялась привлечь к себе внимание. Где же я была? Попытки хоть что-то вспомнить не увенчались успехом.

Катя! Со мной была Катя. «Если рассуждать логически, я могу быть у нее»,– успокаивала себя, но помогало мало.

Катя жила с матерью в обычной «двушке», а здесь одна только спальня была метров тридцать. Вряд ли я была у нее. Боже, вот это я влипла! Ну, зачем же я пила?! Главное, из-за чего, точнее, из-за кого?! Черниговский явно не стоил моих переживаний! Сейчас как никогда моя глупая ревность казалась мне пустяком.

– Я все еще в платье! В целости и сохранности лежу в уютной кровати. Я одна. Значит самое страшное можно исключить, – шепотом рассуждала я, прислушиваясь к своим ощущениям.– Со мной все в порядке, если не считать головной боли!

Тихими, мелкими шагами направилась к манящей полоске света и, слегка приоткрыв дверь, выглянула за нее. Моему взору открылся небольшой квадратный коридор, освещенный тусклым светом ночника. Он был выполнен в светлых тонах, и помимо выхода в нём имелись еще две двери. За одной, судя по всему, располагалась ванная комната, что за второй, я не знала – наверно, еще одна комната. Прошмыгнув в коридор, осторожно, почти не дыша, пошла дальше, туда, откуда доносился чей-то тихий, едва уловимый голос.