Если бы не ты

Несколько шагов привели меня к большой, просторной гостиной с огромными окнами в пол, открывающими потрясающий вид на ночной город. Нереальное, завораживающее зрелище! Потеряв дар речи, замерла от того, что смотрела на город с невероятной высоты. Понятия не имела, какой это этаж, но явно выше двадцатого. При желании можно легко было рассмотреть мой дом, кофейню, универ. С ума сойти! Вот только ощущение полета, невесомости и эйфории неожиданно сменилось диким страхом высоты. Нет, раньше я за собой такого не замечала, но и так высоко еще никогда не поднималась. От нахлынувших чувств я не сразу заметила, что в комнате я была не одна.

У самого окна спиной ко мне, босиком, в одних домашних брюках, стоял молодой мужчина. Одна его рука держала возле уха телефон, а другая лежала на холодном стекле. Он явно был увлечен беседой и совершенно не обращал на меня внимания. А я не могла отвести от него глаз. Его уверенная, немного надменная поза, напряженные мышцы и мощные плечи заставили меня застыть на месте. А еще тату –та самая: от шеи до запястья правой руки растянулся витиеватый узор, который раньше я видела лишь фрагментами. Черниговский. Сомнений не оставалось. Я была у него. Но что я здесь делала?

– Послушай, я не просто так прошу тебя об этом. – Он говорил с невидимым собеседником спокойным, размеренным и тихим голосом. – Да, это важно. Да. Хорошо.

– Долго будешь меня разглядывать? – чуть громче и с издевкой в голосе произнес Тимур.

Я была уверена, что он меня не видел, и, услышав его слова, вздрогнула и пришла в себя.

– Почему я здесь? – спросила вполголоса.

– А куда тебя надо было привезти в таком состоянии? – Он развернулся и не спеша направился ко мне сторону. – В местный вытрезвитель?

– Мне просто совсем нельзя пить, – начала оправдываться я. Мне почему-то стало неловко, что он видел меня в таком состоянии.

– Тогда зачем пила? – Он все приближался.

Тебе-то что? Не мог мимо пройти? – Я поймала на себе его тяжелый взгляд, и это моментально меня взбесило.

– Пожалуй, стоило! – Между нами оставалось не более полуметра, и я непроизвольно шагнула назад.

– Какие отношения у тебя с тем рыжим ублюдком?

Если бы только взглядом можно было убивать, я бы точно давно умерла! Откуда в нем столько злости?

– Ты о ком? – Я отступила еще на шаг. – Я не понимаю.

– Всё ты прекрасно понимаешь! – Тимур опустил взгляд на мои руки, снова сократил дистанцию и добавил с презрением: – Практикуете пожестче? Так тебе нравится? Да?

– Да пошел ты! Что ты вечно суешь свой нос в мою личную жизнь?! Достал уже! – Еще шаг назад, и я уперлась в стену. Дальше бежать было некуда. – Я же не спрашиваю тебя о Сбруевой! Вот и ты не лезь!

– Что ты хочешь знать о Марине? Что она целуется лучше тебя, что пахнет слаще, что смотреть на нее приятнее, чем на тебя? – Черниговский подошел вплотную ко мне – так близко, что его горячее дыхание обжигало мое лицо.

– Я рада за тебя! Правда! А то реально переживать начала, что такого морального урода, как ты, никто никогда не полюбит и не приласкает. А тут Сбруева подоспела! Говорят, она мастерица ублажать всяких козлов.

Куда меня понесло? А главное, зачем? Знала же, что доводить Тимура опасно, но молча проглотить его оскорбления не смогла.

А зря! Тимур резким движением протянул руку и схватил меня за шею со стороны спины. Второй же рукой уперся в стену за мной. Он хищно посмотрел мне в глаза, а потом сжал волосы на затылке, заставляя посмотреть ему прямо в глаза.

– Как же тебя задело! Хочешь, дам шанс реабилитироваться? – Он убрал руку со стены и легонько коснулся моего плеча.

По всему телу мгновенно побежали мурашки. Тимур нащупал лямку моего платья и медленно начал ее опускать. Что он творит?! Нет, нет!

– Ты же не просто так надела это развратное платье? Хотела приключений? Считай, что ты их нашла. – Еще немного, и платье просто спадет. Какой стыд! Только не это! Я изо всех сил вцепилась в его руку и попыталась остановить. Но он даже не заметил моих усилий.

– Не надо! Не трогай! – прошептала я, понимая, что в моем арсенале самозащиты, кроме слов, ничего не осталось.

– А то что? Пожалуешься папочке, своему жирному другу или рыжему отморозку? – Его губы почти касались моих. Стальное, напряженное и горячее тело всем весом вжимало меня в стену. Опять. Второй раз за сегодня меня пытаются раздавить. Конечно, от Черниговского не несло перегаром, но его слова били больнее, в самое сердце.

– Нет, я расскажу Сбруевой. Посмотрим, как после этого она захочет целоваться с тобой у всех на виду! – Ничего лучше я не придумала.

Хватка Тимура ослабла, а сам он совершенно неожиданно рассмеялся. И что здесь веселого? Идиот! Но эта его странная реакция дала мне фору. Я смогла выскользнуть из рук парня и отойти от него.

– Где мои вещи? Я хочу вызвать такси и поехать домой. Спасибо, конечно, за заботу, что не бросил, и всё такое, но мне пора. – О том, что Гена, наверное, сходил с ума, я вспомнила только что.– Отец волнуется.