Если это судьба

– К черту! – Вика вышла из машины, перешла дорогу и приблизилась к калитке. Звонка на ней не оказалось. Но собаки во дворе тоже не было заметно, и Вика проскользнула за калитку и пошла к дому по дорожке, вдоль которой, заглушая остатки когда-то посаженных цветов, буйно разрастался бурьян. Подошла к двери, наконец-то нашла звонок и нажала на кнопку. И замерла, прислушиваясь к тому, что происходит по ту сторону. Но слышала только собственное сердце, от волнения гулко бьющееся о ребра. И сквозь эти звуки пробивался голос где-то работающего радио или телевизора. Больше ничего. Вике пришлось еще дважды нажать на кнопку, прежде чем за дверью наконец-то раздались шаги. Щелкнул замок, ей открыли. На пороге стояла женщина в чистом, но неглаженом домашнем халате. Не старая еще, но какая-то изможденная. Каштановые с проседью волосы кое-как закручены на затылке. Потухшие глаза отчужденно смотрят на гостью.

– Здравствуйте, – произнесла Вика непослушными губами.

Женщина молча кивнула в ответ.

– Вы – Тамара?

Снова последовал такой же молчаливый кивок. Она не ждала Вику и не собиралась затевать с ней беседу.

– Понимаете, я бы хотела с вами поговорить, – сбивчиво принялась объяснять Вика причину своего визита. – Вы меня не знаете, и я о вас не знала до недавнего времени. Алеша мне ничего про вас не говорил…

– Невестушка, что ли, в гости пожаловала? – холодно спросила женщина, разомкнув наконец-то узкие губы, совсем не похожие на чувственные губы Клима.

– Да, он жил со мной последние три года. И мы даже были расписаны… если вы знаете эту историю.

– Знаю, – кивнула Тамара, даже не сделав попытки пригласить Вику в дом. – Ты теперь тоже немало знаешь, судя по тому, что сюда приехала и имя его настоящее назвала. Чего надо-то? Я уже рассказала следаку все что могла.

– Ему вы факты рассказывали, а мне… а я… – У Вики предательски дрогнул голос, и слезы выступили на глазах. – А я его люблю! Люблю безумно, и места себе до сих пор не могу найти! Не знаю, как дальше жить без него!

– Я-то тебе чем могу помочь? – спросила женщина. И, вдруг смягчившись, кивнула: – Ладно, зайди.

Вика пошла за ней через прихожую в кухню. Грязно в доме не было, но все говорило о том, что хозяйка давно махнула на порядок рукой: перегоревшие лампочки в прихожей не сменены, хотя от оставшихся света было маловато, дорогие обои местами отстали от стен, и никто не делал попытки их подклеить, дорожка сбита. На кухне салфетки пожелтели, а от комнатных цветов на окнах осталась лишь пара горшков с засохшими былинками. Последнее Вика заметила, откинув оконную занавеску, чтобы показаться там, как договаривались.

– Простите, – сказала она Тамаре. – Воздуха не хватает, голова что-то закружилась. Переволновалась, наверное. Да и контузило меня, когда взорвался бокс…

– Лешка говорил, ты беременная? – спросила хозяйка, усаживаясь на табуретку и взглядом предлагая гостье последовать ее примеру.

– Была. – Вика тоже села. – А после взрыва не осталось у меня ни мужа, ни ребенка. Все прахом пошло. Не знаю даже, зачем теперь и живу…

– Да, Лешка – он такой был, – кивнула Тамара, теплея взглядом. – Поразбивал он девкам сердца на своем веку. Весь в отца пошел. Я того тоже все забыть не могла никак, хотя на самом деле его прибить, а не любить стоило. Сволочь он был! – внезапно вспылила она.

– Кто?! – не поняла Вика. – Алеша?!

– Да нет, отец его. Хотя и Алешка недалеко от него ушел. Уж я-то его знала.

Вика не стала спорить. Только заметила:

– Я узнала, что жизнь с ним несправедливо обошлась. Очень.

– А с кем она справедливо-то обходится? – спросила Тамара. – Со мной? С тобой? – Она помолчала немного, потом предложила: – Раз не беременная, может, выпьешь со мной?

– Ой, да я же вот, с собой принесла, – спохватилась Вика. Выложила на стол коробки с конфетами и пирожными. Но Тамара едва взглянула на них, зато сразу оценила дорогой коньяк. Проворчала:

– Клоповник. Но хороший. Я в этом стала разбираться, когда Лешка начал меня обеспечивать, всякие изыски привозить. Лет десять тому уже, можно сказать, на закате жизни. А до того я даже самое плохонькое шампанское могла себе позволить не на каждый Новый год. Теперь вот обязательно покупаю. Зачем? Не пью его уже, да и не с кем, а все равно беру. И просто ставлю на стол, чтобы оно было. Как будто что-то кому-то доказать пытаюсь… Ну, давай! – Она наполнила рюмки. Потянулась было к Викиной, но замерла на полпути: – Не чокаясь, за Алешку.

Вика осушила рюмку до дна. Сразу бросило в жар, но на сердце немного полегчало. Поэтому когда Тамара спросила:

– Ну что, может, по второй? А потом уж и поговорим, – Вика только кивнула в ответ.

– Ты закусывай, открывай свои пирожные-то, – предложила Тамара.

– Я лучше это… – Вика утерла лоб. – У вас газетки нет?

– Газетки? – удивилась Тамара. – На вот журнал. Зачем тебе?

– Жарко. – Вика принялась обмахиваться. – Лето внезапно пришло.

– А ты все еще в себя не пришла, как я вижу, – заметила Тамара. – Ладная ты девка, симпатичная. За что тебе такое выпало?