Если я останусь

Я бы не сказала, что мистер Данлоп в полном порядке, не важно сколь незначительны его травмы. Я размышляю о том, каково это должно быть для него, проснуться во вторник утром, залезть в свой грузовик, чтобы отправиться на работу или, может быть, за продуктами, или в закусочную Лорреты, чтобы поесть яиц. Мистер Данлоп мог быть абсолютно счастливым или абсолютно несчастным, женат и с детьми или же холостяком. Но кем бы и каким бы он ни был ранним утром этого дня, больше он этим человеком уже не является. Его жизнь тоже бесповоротно изменилась. Если то, что говорит моя тетя – правда, и он невиноват в случившемся, тогда он, как сказала бы Ким, очередной «простофиля», оказавшийся не в том месте, не в то время. И из-за его неудачливости, из-за того, что сегодня утром он ехал в своем грузовике по трассе 27, двое детишек теперь сироты, и один из них находится в тяжелом состоянии.

Как жить с таким грузом? На секунду я представляю себе, как, поправившись, я выхожу отсюда, отправляюсь к мистеру Данлопу  домой и облегчаю его страдания, уверяя, что он невиноват. Возможно, мы стали бы друзьями.

Но, конечно же, все будет совершенно иначе. Это будет очень неловко и грустно. К тому же, я все еще не имею ни малейшего понятия, что я решу, все еще не имею понятия, как можно принять подобное решение: остаться или нет. А до того, все в руках судьбы, или в руках врачей, или того, кто там решает, что делать с человеком, который слишком запутался, чтобы выбрать между лестницей и лифтом.

Мне нужен Адам. Я последний раз оглядываюсь в поисках его и  Ким, но их здесь нет, поэтому я отправляюсь обратно в ОИТ.

И нахожу их в травматологии, за несколько палат от отделения интенсивной терапии. Они пытаются не слишком выделяться, пробуя открыть разные двери, ведущие в кладовки. Когда они, наконец, находят одну такую незапертой, они пробираются внутрь, стукаясь в темноте о каждый угол, в попытке отыскать выключатель. Не хочется их огорчать, но этот самый выключатель находится в конце коридора.

- Не уверена, что подобное срабатывает где-либо за пределами съемочных площадок, - говорит Ким Адаму, прощупывая стену.

- В каждой выдумке есть доля правды, - отвечает он.

- Кстати, ты едва ли выглядишь похожим на доктора, - замечает она.

- Я надеялся сойти за дежурного. Ну, или уборщика…

- И что уборщик забыл в палате интенсивной терапии? – спрашивает Ким. Она бы была не она, если бы не стала допрашивать его о каждой детали.

- Ну, может там лампочка перегорела. Не знаю. Все зависит от того, справишься ли ты со своей задачей.

- И все-таки я не понимаю, почему ты просто не пойдешь к её семье? – спрашивает Ким, будучи как всегда крайне практичной. – Я уверена, её бабушка и дедушка смогут с этим разобраться и помогут тебе попасть к Мии.

Адам качает головой.

- Знаешь, когда та медсестра пригрозила тем, что вызовет охрану, моя первая мысль была: «Сейчас просто позвоню родителям Мии, и они все уладят», - Адам замолкает, делает пару глубоких вдохов. – Стоит только вспомнить об этом, и это как удар под дых, и каждый раз, я словно первые об этом слышу, - говорит он приглушенным голосом.

- Я знаю, - шепчет в ответ Ким.

- В любом случае, - говорит Адам, продолжая поиски выключателя, - я не могу пойти к её бабушке и дедушке. Я не могу добавить еще больше беспокойства к их нынешнему состоянию. Это то, что я должен сделать сам.

уверена, что мои бабушка и дедушка были бы рады помочь Адаму. Они не раз встречали его, и он им очень нравится. А на Рождество Ба обязательно делала помадки с кленовым сиропом специально для него, так как он упомянул, что они ему очень нравились.

Но я также знаю, что иногда Адам не может обойтись без драматизма. Он любит такие Грандиозные Деяния. Как, например, потратить заработанные за две недели чаевые, работая разносчиком пиццы, на то, чтобы сводить меня на концерт Йо-Йо Ма, вместо того, чтобы пригласить меня на обычное свидание. Или украшать мой подоконник цветами каждый день на протяжении недели, пока я болела ветрянкой.

А сейчас я вижу, что Адам концентрируется на новом задании. Я не уверена, в чем именно оно заключается, но каким бы ни был план, я рада, что он есть, так как он не дает ему впасть в тот эмоциональный ступор, в котором я видела его в коридоре перед палатой интенсивной терапии. Я уже видела его таким, когда он пишет новую песню или пытается заставить меня делать что-то, что я делать не хочу, - пойти в поход, например, - и ничто, ни метеорит, готовый столкнуться с планетой, ни то, что его девушка, лежит в реанимации, не может его переубедить.

Кроме того, именно то, что его девушка находится в реанимации и движет им в данный момент. И из того, что я могу понять, это старейший трюк с переодеванием в больничную форму, позаимствованный из того фильма, «Беглец», который мы с мамой недавно смотрели по телевизору. Я сильно сомневаюсь в том, что в жизни подобное мероприятие может пройти успешно. И очевидно Ким тоже.

- А ты не думаешь, что медсестра тебя узнает? – спрашивает Ким. – Ты ведь кричал на нее.