Если я останусь

Когда три месяца спустя папа высадил меня в пустынном уголке Острова Ванкувер, я уже не была так уверена в этом. Это место выглядело как типичный летний лагерь: брусчатые домики в лесу и выстроенные в ряд каяки на берегу.

Там было около пятидесяти детей, которые, судя по тому, как они обнимались и визжали, знали друг друга не первый год. Тем временем как я никого не знала, и на протяжении следующих шести часов со мной не разговаривал никто, кроме помощника начальника лагеря, который записал меня в определенный домик, показал, где взять постельное белье и как пройти к столовой, где тем вечером подавали мясной рулет.

Я жалобно глядела на свою тарелку, попутно наблюдая за тем, как на лагерь опустился угрюмый серый вечер. Я уже скучала по родителям, по Ким и особенно по Тедди. Он как раз находился на такой забавной стадии, когда малышам хочется пробовать все новое, и они постоянно спрашивают: «А что это?» и постоянно говорят что-нибудь невероятно смешное. За день до моего отъезда он испытывал «девять десятых жажды», и я чуть со смеху не померла, когда это услышала. От скуки по дому я вздохнула, и начала просто гонять свой мясной рулет по тарелке.

- Не волнуйся, дожди здесь не каждый день. Только через день.

Я подняла голову. Передо мной стоял озорной мальчуган, на вид которому было максимум лет десять. У него были белокурые коротко стриженые волосы, а на носу - россыпь веснушек.

- Я знаю. Я с северо-запада, хотя сегодня утром, когда я уезжала, там было солнечно. А вот по поводу мясного рулета, я думаю, побеспокоиться стоит.

Он рассмеялся.

- Поверь, лучше не станет. Правда, арахисовое масло с желе здесь всегда хороши, - сказал он, указывая на стол, где около дюжины ребятишек делали себе сэндвичи. – Питер. Тромбон. Онтарио, - представился он. И это, как я позже выяснила, была стандартная форма знакомства здесь.

- О, привет. Я Миа. Виолончель. Орегон, получается.

Питер рассказал мне, что ему было тринадцать лет, и что в этот лагерь он приезжает  второй год, а почти все начинали ездить сюда в возрасте двенадцати лет, именно поэтому большинство друг с другом было уже знакомо. Из пятидесяти учеников, около половины играли джаз, а вторая половина – классику, так что компания была довольно маленькая. Помимо меня здесь были только два виолончелиста, и одного из них, высокого долговязого рыжего парня по имени Саймон, Питер подозвал к нам.  

- Будешь участвовать в музыкальном соревновании? – спросил меня Саймон, как только Питер представил ему меня как «Мию. Виолончель. Орегон». Саймон был «Саймон. Виолончель. Лестер», который, как оказалось, был городом в Англии. Это была довольно межнациональная группа.

- Не думаю. Я даже не знаю, что это такое, - ответила я.

- Ну, ты же знаешь, как мы тут выступаем с оркестром на финальном симфоническом концерте? – спросил меня Питер.

Я кивнула, хотя в действительности, имела весьма туманное представление об этом. Папа всю весну провел за тем, что вслух зачитывал нам устав лагеря, но единственное, что меня волновало, был тот факт, что я еду в лагерь с другими исполнителями классической музыки. Детали меня мало волновали.

- Это симфонический концерт в честь окончания лета. Люди съезжаются сюда отовсюду. Это довольно знаменательное событие. Мы, молодые музыканты, выполняем роль своеобразного умилительного зрелища, - объяснял Саймон. – Хотя, одному музыканту из лагеря выпадает возможность играть с профессиональным оркестром и даже сыграть сольную партию. Я был так близок к победе в прошлом году, но меня обошёл флейтист. Это мо предпоследний шанс, перед тем как я закончу школу. Уже давненько это место не занимал струнный инструмент, а Трейси, третья виолончелистка из нашего маленького трио, в конкурсе не участвует. Это для нее всего лишь хобби. Она хороша, но это не на серьезном уровне. Я слышал, ты занимаешься этим всерьез.

Да? Очевидно, не так уж серьезна в своих намерениях я была, раз была на грани ухода.

- Где ты это слышал? – спросила я.

- Учителя прослушивают все поданные с заявлениями записи, и прошло такое словцо. Твоя запись была довольно хороша. А такое редко говорят о второгодках. Так что я тут надеялся увидеть кого-нибудь, кто составил бы мне отличную конкуренцию.

- Эй, дай девушке освоиться, - притормозил его Питер. – Она ведь даже мясной рулет только впервые тут попробовала.

Саймон сморщился.

- Простите великодушно. Но если решишь подумать о том, какие композиции лучше выбрать для конкурса, найди меня, потолкуем, - сказал он и исчез в направлении холодильника с фруктовым льдом.

- Прости Саймона. Просто у нас уже пару лет не было высококлассных виолончелистов, поэтому он так взбудоражен появлением новичка. Ну это чисто по-деловому. Потому что он гей, хотя по нему, наверное, не скажешь.

- О, понятно. Но о чем он таком говорил? В смысле, это звучало так, словно он предостерегал меня от соревнования с ним.