Если я останусь

Следующим шагом стала смена гардероба, но мы не сразу это заметили. Не было такого, чтобы однажды он снял свои узкие черные джинсы и майку и надел вместо этого костюм. Все было более плавно.  Сначала на смену отправившимся в урну майкам, пришли рубашки на пуговицах в стиле 1950х, которые он откопал в Гудвилле, но потом они стали продавать модную одежду и папе пришлось покупать подобные рубашки в магазине винтажной  одежды. Затем в мусорное ведро отправились джинсы, кроме тех безупречных, темно-синих Levi's, которые папа отглаживал и носил только по выходным. В будни же он носил обычные брюки. Но через несколько недель после рождения Тедди, папа избавился от своей потрепанной кожаной куртки с леопардовым поясом и мы поняли, что самое главное изменение не за горами.

 - Друг, ты, наверное, шутишь!- воскликнул Генри, когда папа протянул ему свою куртку.  - Да ты носишь ее с детства, она даже пахнет тобой.

Папа пожал плечами, заканчивая разговор, и пошел к Тедди, плачущему  в кроватке. Несколько месяцев спустя, папа объявил о своем решении покинуть группу. Ради всего святого мама просила его не делать этого. Она сказала, что нет ничего страшного в том, если он продолжит играть в группе, но только не уезжать на длительные гастроли и оставлять ее одну с двумя детьми. Папа заверил ее, что он делает это вовсе не из-за нее.

Все папины одногруппники приняли его решение уйти из группы спокойно, но только не  Генри, который пытался отговорить его. Он обещал, что они будут играть только в городе, не будут уезжать в турне. «Если хочешь, мы даже начнем давать концерты в костюмах. Мы будем выглядеть как the Rat Pack, делать кавер-версии Синатры. Ну же, мужик, -уговаривал его Генри.

Когда папа наотрез отказался пойти на это, между ним и Генри произошла ужасная ссора. Он был ужасно зол на папу за то, что тот все-таки уходит, хотя мама разрешила ему продолжать играть. Папа извинился, но сказал, что  принял окончательное решение. К тому времени он уже подал заявление в школу. Он собирался стать учителем. Больше никаких игр.

- Когда-нибудь ты поймешь, -сказал он Генри.

  - Черта с два я пойму! - отрезал тот в ответ.

Они не разговаривали несколько месяцев. Уиллоу периодически выступала в роли миротворца. Она объяснила папе, что Генри нужно все обдумать.

- Просто дай ему время, - посоветовала она, и папа сделал вид, что он не обиделся. Позже, сидя на кухне с мамой за чашечкой кофе, они обменивались понимающими улыбками, означающих мужчины сущие дети.

Генри в конце концов успокоился, но не извинился перед папой ни тогда, ни позже. Годы спустя, вскоре после рождения дочки, как-то вечером, Генри появился в нашем доме в слезах.

- Теперь я понимаю, - сказал он папе.

*   *   *

Довольно странно, что, как и Генри,  дедушка был немного разочарован папиным преображением. Хотя можно было предположить, что  ему должно было это понравиться. Ведь он и бабушка были такими старомодными, словно они застряли во времени. Они не пользуются компьютерами,  не смотрят кабельное, никогда не ругаются и есть в них что-то такое, отчего вы всегда ведете себя с ними вежливо. Мама, которая ругалась как тюремная надзирательница, никогда не ругалась в присутствии бабушки и дедушки. Словно никому не хотелось их разочаровывать.

Бабушку же трансформация папиного стиля привела в восторг.

- Если б я знала, что мода вернется, я бы сохранила старые дедушкины костюмы, - сказала она как-то воскресным днем, когда мы заехали к ним пообедать и  папа снял пальто, чтобы показать шерстяные брюки из  габардина и кардиган пятидесятых годов.

- Нет, это не мода вернулась, ведь сейчас в моде панк. Думаю, ваш сын таким образом опять пытается бунтовать, - подмигнув, сказала мама.

- Чей папочка бунтарь? Это твой папочка бунтарь? -сказала она детским голоском и Тедди радостно загукал.

- Зато сейчас он выглядит щеголевато, тебе так не кажется? -спросила бабушка, поворачиваясь к дедушке.

Дедушка пожал плечами.

- Для меня он всегда отлично выглядит, как и все мои дети и внуки.- Но говоря это, выглядел он огорченным.

Позже в тот день мы с дедушкой пошли набрать дров. Ему нужно было еще наколоть несколько поленьев,  и пока он рубил сухую ольху, я наблюдала за ним.

- Дедушка, тебе не нравятся новые папины вещи? -спросила я.

Дедушка остановился, отложил топор, и осторожно  присел на лавочку рядом со мной.

 - Мне нравится его одежда, Миа, -сказал он.

- Но ты выглядел таким печальным, когда бабушка говорила об этом.-  Дедушка покачал головой. – Все замечаешь даже в десять лет, верно?

- Не так уж сложно не заметить. Когда ты грустишь, ты и выглядишь грустным.

- Я не грущу. Твой папа выглядит таким счастливым. Думаю, он будет замечательным учителем и тем детям, которые  познакомятся с «Великим Гэтсби» с  помощью твоего папы, очень повезет.  Я просто буду скучать по его музыке.

- По музыке? Ты ведь никогда не был на его концертах.

- После войны у меня болят уши. Шум причиняет жуткую боль.

- Тебе нужно носить наушники. Мама заставляет меня носить их, беруши просто выпадают.