Если я останусь

Меня не покидало ощущение, что меня возьмут - еще до того, как я сказала профессору Кристи о комментарии одного судьи: «давно у нас не было девушек из глубинки Орегона», -  и  даже раньше, чем она глубоко выдохнула, поскольку была уверена, что это являлось молчаливым  обещание меня принять. Что-то случилось с моей игрой на том прослушивании; я пробилась сквозь какие-то невидимые барьеры и смогла, наконец-то, играть свои произведения так, как я слышала их в своей голове, и результат был просто превосходным: психические и физические, технические и эмоциональные стороны моих способностей, в конце концов, соединились. Потом, по дороге домой, когда мы с дедулей приближались к границе между Калифорнией и Орегоном, меня озарила внезапная вспышка – я увидела саму себя, тащившую виолончель по Нью-Йорку. И это было подобно тому, словно я знала, и эта уверенность поселилась внутри  меня, теплый, греющий душу секрет. Я не из той породы людей, которые склонны к предчувствиям или самоуверенности, так что я подозревала, что в этой вспышке было что-то большее, чем просто примитивное мышление.

- Все прошло хорошо, - сказала я Адаму, и едва я это произнесла,  то поняла, что я только что, в открытую, впервые солгала ему, и что это отличается от всей предыдущей лжи – по ошибке или простому умалчиванию, которую я практиковала раньше.

Я не позаботилась о том, чтобы сообщить Адаму, что изначально собиралась поступать в Джуллиард,  и это оказалось сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Прежде, чем я послала туда анкету, мне приходилось играть каждую свободную минуту с профессором Кристи, чтобы как следует отрепетировать  концерт Шостаковича и две сюиты Баха. Когда Адам спрашивал меня, чем же я была так занята, я нарочно давала расплывчатые оправдания о необходимости разучивания новых произведений. Я оправдывала себя тем, что технически это было правдой. И тогда профессор Кристи организовала для меня запись в университете, чтобы я смогла послать в  Джуллиард компакт-диск высокого качества. Я должна была быть в студии в семь часов утра в воскресенье; накануне  вечером я притворилась, будто приболела, и сказала Адаму, что ему, пожалуй, не стоит оставаться на ночь. Я оправдывала и эту выдумку тоже. Я плохо себя чувствовала из-за того, что  очень сильно нервничала. Так что, в сущности, это не было ложью. И, кроме того, я считала, что в том, чтобы устраивать вокруг этого события большую суматоху, не было особого смысла. Ким я тоже ничего не сказала, поэтому беспокоиться о том, будто  Адама я обманываю каким-то особенным образом, не приходилось.

Но когда я сказала ему, что на прослушивании все прошло хорошо, у меня появилось чувство, будто я увязаю в зыбучих песках, и, что если я сделаю еще один шаг, то мне уже не освободиться, и я буду тонуть, пока не задохнусь. Так что я сделала глубокий вдох и вернула себя на твердую землю.

- На самом деле, это не так, - сказала я Адаму. – Я действительно хорошо выступила. Я играла лучше, чем когда-либо в своей жизни.  Я играла, словно одержимая.

Первой реакцией Адама была гордая улыбка.

- Хотел бы я на это посмотреть.- Но затем его глаза омрачились, а  уголки  губ опустились.

 -  Почему ты промолчала? - спросил он. – Почему  не позвонила мне после прослушивания, чтобы похвастаться?

- Я не знаю, - ответила я.

- Ну, это хорошая новость, - сказал Адам, пытаясь замаскировать свою боль. –  Мы должны это отпраздновать.

 - Хорошо, давай отпразднуем, - сказала я с показным весельем. – В субботу мы можем поехать в Портленд. Сходить в Японские сады, а потом поужинать в «Тай Бо».

Адам состроил гримасу:

- Я не могу. В эти выходные мы играем в Олимпии и Сиэтле. Мини-тур. Помнишь? Я хотел бы, чтобы ты пришла, но  не знаю, будет ли это для тебя считаться  праздником. Но я вернусь в воскресенье поздно вечером. Я могу встретиться с тобой в Портленде в воскресенье вечером, если хочешь.

- Я не могу. Я выступаю со струнным квартетом в доме одного профессора. Как насчет следующей недели?

Адам выглядел огорченным.

- Все следующие выходные мы будем в студии, но мы можем сходить куда-нибудь на неделе. Куда-нибудь здесь. В мексиканский ресторан.

 - Конечно, мексиканский ресторан, - ответила я.

Двумя минутами ранее мне даже не хотелось праздновать, но сейчас я чувствовала себя удрученной и оскорбленной переносом ужина на середину недели и в то же самое место,  где мы обычно ужинали

Когда прошлой весной Адам закончил среднюю школу  и переехал от родителей в Дом Рока, я не ожидала, что многое изменится. Он все также жил по соседству. И мы все также постоянно  виделись. Я скучала по нашим встречам в музыкальном  крыле, но я с облегчением отнеслась к тому, что наши отношения уже не будут на виду у всей школы.