Если хочешь, останься

Говоря это, колдун играючи справился с тьмою, брошенной в него Хозяином, словно скомкав её.

– Ты знаешь моё имя, а я твоего не ведаю, – продолжил колдун, явно плетя какое-то заклинание.

– Тебе достаточно знать, что лес этот принадлежит мне, – прогрохотал Хозяин, но тут неожиданно раздался голос Эрвина.

– Граф Генрих Шеффилд.

– Что?! – вскричал колдун, опуская руку. – Но как такое может быть?!

– Генрих, вспомни, кто ты такой есть! – с непередаваемой болью прокричал бывший вестовой, поворачиваясь к великану, застывшему без движения. – Вспомни и убей!

Тем временем с колдуном стали происходить очень странные вещи: он словно вырос, раздался в плечах, и вскоре стал выглядеть почти как Хозяин леса, разве что тьмы вокруг него клубилось гораздо больше.

Он откинул капюшон, и Леонард с трудом удержал рвущиеся с губ ругательства: стоящий перед ними колдун стремительно менялся. Исчезала, словно растворяясь, внешность молодого человека, а вместо неё перед онемевшими зрителями проявлялось лицо немолодого и очень недоброго человека.

– Александр… – выдохнул Хозяин леса.

– Ну вот мы и встретились снова, Генрих, – криво усмехнулся колдун, – всё решится здесь и сейчас. Я знаю, что два моих помощника, два потомка, мертвы. Но они выполнили свою задачу: ты здесь один, и тебе никто не поможет! Мы наконец-то завершим наш давний спор, мой друг…

– Друг… – с застарелой болью проговорил Генрих, – ты предал меня, Александр, ты разрушил мой дом, убил всех, кто был мне дорог.

– Я заплатил за это, – рыкнул колдун, – Великая Лестница отвернулась от меня, не признав мою победу. Я ждал несколько веков, Генрих, чтобы всё совпало, и теперь тебе меня не остановить! Место силы будет моим! Только моим!

С этими словами он резко вытянул вперёд руку, с которой сорвалось багровое облако и, на лету превращаясь в огромную хищную птицу, закружило вокруг Хозяина леса.

То, что последовало за этим, и для Леонарда, и для стоящего рядом с ним Антуана слилось в непрерывный обмен громами, молниями и принимающими самые причудливые формы сгустками тьмы. Только у графа Генриха они были с изумрудной кромкой, а у Александра – с багровой.

Через некоторое время стало ясно, что Генрих постепенно начинает слабеть, и ликующий вопль колдуна стал тому подтверждением. И тогда произошло то, чего никто не ожидал.

Антуан Стендридж сбросил с плеч куртку, быстро закатал рукав рубашки и без малейших раздумий полоснул себя кинжалом вдоль вены. Тёмная кровь хлынула, а глава рода Стендриджей, глядя на Генриха, неожиданно ясным и молодым голосом проговорил:

– Я, Антуан Стендридж, кровный родич Генриха Шеффилда, добровольно отдаю свою кровь и жизнь моему предку и родичу. Да будет древняя кровь порукой тому, что делаю я это осознанно и по своей воле.

Потрясённый Леонард, который не мог вымолвить ни слова, во все глаза смотрел на то, как от медленно бледнеющего Антуана к Генриху словно протянулись отливающие изумрудной зеленью нити, и граф, словно получив второе дыхание, бросился в атаку.

Тут Антуан пошатнулся, и Леонард, не задумываясь, подхватил его и, положив руки на грудь старого друга, прикрыл глаза и потянулся к окружающему миру. Всю магию, которая была у него, генерал без раздумий и без остатка отдавал другу, а тот, в свою очередь, делился ею с Генрихом.

Мысль о том, что он может выгореть, Шелдона-старшего не беспокоила совершенно: он был убеждён в том, что поступает правильно. Пожалуй, ещё ни в чём в своей непростой и насыщенной событиями жизни он не был так уверен, как в том, что сейчас он действует верно. Есть такие ситуации, когда цена не имеет значения.

Неизвестно, что стало решающим фактором, но Генрих вдруг выкрикнул какую-то гортанную фразу и, немыслимым образом сплетя руки, швырнул в сторону врага пылевое облако. Леонард был уверен, что колдун отобьёт его точно так же, как и предыдущие, но Александр почему-то попытался уклониться и, не успев, оказался в самом центре заклятья Шеффилда. Вспыхнула багровая молния, и внезапно всё кончилось. Наступила оглушительная звенящая тишина, настолько всеобъемлющая, что Леонарду показалось, что он оглох.

Он так и сидел, когда почувствовал, что к нему кто-то подошёл. Генерал поднял голову и увидел, что в двух шагах от него стоит Хозяин леса, только вокруг него уже не клубится тьма. Перед ним стоял, опираясь на посох, довольно молодой мужчина с бесконечно усталым лицом.

– Благодарю тебя, – произнёс он и низко поклонился, – если бы не ты и не жертва твоего друга, я не справился бы.

Леонард опустил взгляд и увидел умиротворённое и какое-то безмятежное лицо Антуана Стендриджа. Его серые глаза смотрели в высокое небо, видя только ему доступные дневные звёзды.

– Граф Генрих Шеффилд? – Леонард понимал, что надо бы встать и поприветствовать первого хозяина замка, но мысль о том, что ему придётся потревожить Антуана, причиняла почти физическую боль. – Простите, я не могу подняться…

– Я понимаю, – Генрих подошёл к генералу и опустился на колени возле Антуана, – я обязан и ему, и тебе, незнакомец, не просто существованием, а гораздо большим. Я не буду каяться и сожалеть о том, что было – это совершенно бессмысленное занятие. Но теперь я вернулся, а мой давний враг окончательно уничтожен. Я отомстил… Но что теперь? Знаешь, когда-то мне казалось, что стоит убить Александра, и всё само наладится… А теперь? Месть свершилась, но моё существование по-прежнему бессмысленно… Замок разрушен, Великая Лестница недоступна…

– Ну, насчёт замка я не был бы столь категоричен, – вздохнул Леонард, – ведь к тебе приходил Теодор, верно?

– Теодор? – переспросил Генрих и нахмурился, – мне знакомо это имя… Но я почти ничего не помню: словно пелена закрывает всё, что было в прошлом, даже недавнем.

– Сейчас я расскажу тебе о замке, а потом ты поможешь мне донести Антуана?

– Донести куда? – снова спросил Генрих, но опомнился и сказал. – Конечно, я сделаю всё, что в моих силах, но назови себя…

– Я граф Леонард Шелдон, генерал Службы Магического Контроля Шелдон, – представился Леонард, по-прежнему сидя на земле. – А тот, кто отдал тебе свою кровь и жизнь – лорд Антуан Стендридж.

– Стендридж? У меня, кажется, есть родственники с такой фамилией, – удивлённо проговорил Генрих, – получатся, он мой потомок? Как странно… Я ведь по-прежнему ощущаю себя достаточно молодым, и мне странно понимать, что этот человек моложе меня лет на… я даже не знаю, на сколько…

– На пятьсот, – негромко проговорил стоящий неподалёку Эрвин, – прошло пять веков с того момента, как мы с тобой остались на этой лесной дороге, Генрих… Все эти годы я пытался докричаться до тебя, но ты не слышал…

Генрих нахмурился и явно пытался вспомнить события, предшествовавшие его возвращению.

– Я был лесным Хозяином, – наконец проговорил он, – и я был счастлив, охраняя этот лес от чужих… Но я… Я не уверен, что готов и дальше нести эту ношу, брат…

– Ничего страшного, – махнул рукой Эрвин, – постоит лес и без Хозяина!

– Нельзя! – громыхнул Генрих, на мир снова превратившись в жуткое существо, окутанное мраком. – Лес не должен стоять без присмотра!

– Я готов, – неожиданно раздался негромкий голос, и все присутствующие, включая Генриха, вздрогнули. – Я готов принять твою ношу, если ты сочтёшь меня достойным.

Хайлас спокойно смотрел на Хозяина леса и едва заметно улыбался.

– Почему? – удивление Генриха было совершенно непритворным. – Ты сам не понимаешь, на что соглашаешься, гном!

– Понимаю, – покачал головой Хайлас, жестом останавливая собравшегося что-то возразить Леонарда, – я умираю, и мне не хотелось бы после смерти превратиться в никому не нужный, скитающийся по горным шахтам призрак. Не скрою, у меня была надежда, что со смертью наложившего проклятье колдуна оно развеется. Но, видимо, изменения уже слишком глубоко проникли в меня, и даже гибель Александра, скрывавшегося под маской красавчика Джайлса, ничего не изменила. Мне осталось совсем немного, и если ты примешь моё предложение и поможешь на первых порах, я надеюсь стать достойной заменой тебе, Хозяин леса.

– Предлагаю отложить принятие решения и подумать об этом после того, как граф посетит свой замок, – предложил Леонард, – мне кажется, тогда ему легче будет сделать правильный выбор.

– Ты уверен, что я хочу смотреть на развалины? – вздохнул Генрих, а Леонард улыбнулся, несмотря на всю серьёзность и даже трагичность ситуации.

– Просто пойдём со мной, – предложил он, и Генрих, кивнув, бережно поднял на руки тело Антуана Стендриджа.

Путь через лес оказался достаточно коротким, и буквально спустя несколько минут они вышли на простор, откуда открывался вид на замок.

Граф неверяще смотрел на потрёпанные в бою, но крепкие стены, на трепещущие на башнях флаги, среди которых был и фамильный стяг Шеффилдов. Во дворе сновали люди и демоны, уничтожая следы недавнего боя, на кладбище деловито суетились призраки. Леонард нажал на выданный ему Теодором коммуникатор и негромко сказал:

– Тео, выйди в сторону леса, ты тебя ждём…

Вскоре Леонард смотрел, как в их сторону шёл, заметно припадая на правую ногу, Теодор, за которым следовал верный Хасид, плечо и рука которого были забинтованы, но сквозь повязки всё равно проступала кровь. Видимо, эти двое так и не добрались до лазарета, занятые другими делами.

Когда друзья подошли ближе, Леонард заметил, что половину лица у Тео занимает огромный роскошный синяк, ещё только наливающийся синевой. Видимо, досталось парням крепко… Но главное – все живы и относительно здоровы.

– Что с Антуаном? – сорванным голосом прохрипел Тео, с тревогой глядя на безжизненное тело графа Стендриджа. – Он ранен? Скорее несите его к Джулиану!

– Он не ранен, – проговорил Хозяин леса, бережно опуская тело на траву, – он отдал жизнь ради победы. Только благодаря его жертве Александр Блайвиль уничтожен.

– Александр?! – Тео от удивления даже смог приоткрыть заплывший глаз. – Не Джайлс?

– За маской Джайлса скрывался именно Александр, не знаю только, насколько давно, но, полагаю, достаточно много лет, – кивнул Хозяин, – он спас не только меня. Это сильный человек и достойный воин. Я – граф Генрих Шеффилд.

– Теодор Холверт, – в свою очередь представился Тео, – я ректор академии, которая теперь находится в замке. Я приходил в лес, ты меня не помнишь?

– Нет, – Генрих покачал головой, – я не помню почти ничего, что происходило со мной за эти годы… столетия… Всё как в тумане, и мне кажется, что скоро я вообще всё забуду.

– А ты не хотел бы? – Тео внимательно взглянул на Хозяина леса.

– Нет, – решительно, не раздумывая ответил граф, – это моя жизнь… точнее, то, что мне её заменило, и я не хочу отказываться от неё.

– Я посмотрю, что в моих силах сделать, – очень серьёзно ответил Теодор, – а сейчас тебе, наверное, хотелось бы увидеться кое с кем?

– Мне? – граф невесело усмехнулся. – Все, кого я любил, давно находятся недосягаемо далеко. И виноват в этом только я сам.

– Нет, ну до чего же вы, люди, любите присваивать себе чужие заслуги, а? – неожиданно раздался весёлый голос неунывающего, хотя и выглядящего изрядно потрёпанным Мортимера. – С чего это только ты виноват? Не примазывайся, это исключительно заслуга твоего заклятого дружка Александра, ну и Великая Лестница слегка накосячила, в смысле – промахнулась… не без того… Кстати, я Мортимер, бог-психолог.

– Кто?! – на лице графа было такое искреннее изумление, что сопровождавший его Эрвин не выдержал и фыркнул.

– Слушай, ты вроде призрак, а не глухой пень, – продолжал выступать Морти, но Тео уже достаточно хорошо изучил своего практиканта, чтобы понять: он просто старается разрядить обстановку и растормошить Генриха. – Говорю же, бог я. Не этого мира, правда, а демонского… или демонического? Тео, как правильно?

– Откуда я знаю? У Биэля спроси, он тебе точно скажет…

– У кого? – граф Генрих даже покачнулся, услышав, видимо, имя, которое уже и не надеялся когда-либо встретить. – Ты сказал – у Биэля?!

– Ну да, – моментально сообразил Морти, – это наш друг, он – один из ближайших помощников Теодора, и он дал ему клятву верности. Наверное, если бы не они с Харви, мы кладбище не удержали бы. Ух, и битва там была!

– Харви? Капитан Харви Сэльнур? Он тоже здесь??! – Генрих неверяще посмотрел на Теодора, который кивнул и что-то быстро проговорил в коммуникатор.

– Здесь многие из тех, кто пал, защищая замок, – негромко, но как-то очень внушительно проговорил Хасид, – они приняли нас, приняли академию и стали нашими верными помощниками и друзьями. Они тренируют студентов, охраняют периметр, выращивают травы, занимаются воспитанием молодёжи…

Принц не успел договорить, потому что Генрих вдруг сначала застыл, а потом сделал несколько неуверенных шагов в ту сторону, откуда к ним торопливо, порой срываясь на бег, шли Биэль и Харви.

Не дойдя до графа нескольких шагов, они остановились и прижали кулаки к правому плечу, приветствуя своего бывшего командира. Граф Генрих, побледнев, хотя, казалось бы, призракам такое не под силу, смотрел на давних соратников, и по его щекам текли самые настоящие слёзы. Постояв немного, он шагнул к друзьям и с каким-то глухим стоном обнял сначала капитана, а потом демона. Теодор почувствовал, как в глазах у него защипало, и отвернулся, чтобы не мешать встрече, которой в принципе не могло быть.

Наверное, через какое-то время Тео повернулся бы к встретившимся через пять столетий друзьям и соратникам, но тут произошло то, чего никто не ожидал.

– Папа!!! – раздался над замком пронзительный детский крик, и из ворот выбежала Зайка в своём любимом розовом платье. Она бежала, не глядя под ноги, дважды чуть не упала, споткнувшись, но даже не заметила этого. Золотые локоны растрепались и рассыпались по плечам, голубые глаза сверкали. Девочка видела только одного человека, застывшего на месте и схватившегося руками за горло, словно оно мешало ему не только говорить, но даже дышать.

– Папа!!! – голос девочки сорвался, но она продолжала повторять. – Папа!! Папа…

Граф сделал один шаг в её сторону, потом второй, третий и вдруг, сорвавшись с места, побежал навстречу девочке. Подхватил её на руки, прижал к себе, зарывшись лицом в золотые локоны.

– Бель! Бель!! – повторял он, словно в языке осталось только одно это слово, дороже и важнее которого не было и не могло быть.

– Папа!! – Зайка, которая ни разу за всё время не говорила вслух, захлёбывалась словами, вцепившись в отца так, что призрачные пальчики побелели. – Ты вернулся!! Я так тебя ждала!! Папа!! Не уходи больше!!

– Не уйду, – даже не пытаясь вытирать мокрое от слёз лицо повторял граф, прижимая к себе своё сокровище. – Я никогда больше не оставлю тебя, никогда! Прости меня, Изабель!!

– Тео говорил, что ты вернёшься! – Зайка счастливо засмеялась, прижимаясь к отцу. – Он никогда не обманывает. Он мой самый лучший друг! Я люблю его почти так же сильно, как Биэля!

– Ты простишь меня, Изабель? – граф нежно прикоснулся пальцами к лицу дочери. – За то, что я не уберёг тебя?

– Я не сержусь, – Зайка запрокинула голову и радостно засмеялась. – У меня теперь очень интересная жизнь, папа! Мы почти восстановили замок, у меня много-много друзей, у меня есть Биэль и Огюст. Ты про него пока не знаешь, но он мой рыцарь и наш родич. Он тебе понравится! А ещё у меня есть комната… Ты ведь останешься в замке, правда?

Граф, подхватив счастливую Зайку на руки, подошёл к Теодору и низко, насколько позволила его драгоценная ноша, поклонился молодому человеку.

– Я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты сделал, – сказал он, глядя молодому некроманту в глаза, – но у тебя нет и не будет более верного и преданного друга, чем я. Клянусь честью рода Шеффилд!

– Ну вот и чудесно! – Морти каким-то неуловимым движением оказался возле Тео и Генриха. – Ну что, давайте отнесём Антуана к Лимейне, а потом двинем к твоей подружке, Хасид. Мне кажется, вот сейчас для настоечки самое время!

– Давай сначала Антуана отнесём, решим этот вопрос, а потом уже остальное, – подумав, решительно проговорил Тео, – и Огюста проведаем, как он там… Достойный внук героического дела. Вот ведь как бывает – я ведь до конца не верил, что из него может получиться хоть что-то дельное. Надеялся, да, но не верил.

– А я вот сразу увидел в нём богатый внутренний мир, между прочим, – довольно погладил себя по лохматой голове Морти, – психология – это, знаешь ли, сила! А когда за дело берётся профессионал…

– Морти, честное слово, мы тебя ценим… я вот даже не знаю, как и сказать, насколько, – улыбнулся Теодор, – но давай мы тебя похвалим немного погодя? Когда закончим все дела?

– Точно похвалите? – подозрительно покосилось на него неугомонное божество, по-простецки шмыгая носом. – Ну, смотри, я ведь не забуду!

– Слово, – Тео протянул Мортимеру руку, которую тот с энтузиазмом пожал, – а сейчас давайте уже пойдём. Если честно, я на ногах держусь с очень большим трудом и больше всего хочу лечь и хотя бы пару часиков поспать.

– Настоечки, да? Хасид, где там твоя поклонница? – оживился Морти, потирая руки. – Надеюсь, она уцелела в этой круговерти? Было бы хорошо: она такая забавная!

– Я тоже надеюсь, что с Кисой ничего не случилось, – улыбнулся принц и, поддерживая Тео, который действительно с каждой минутой слабел, словно из него кто-то тянул силу, двинулся в сторону замка.

– Теодор, – окликнул ректора Биэль, и его голос прозвучал встревоженно, – мне не нравится твоё состояние, ты на себя не похож. Нет, я, конечно, понимаю, что ты совершил невозможное, поддерживая целое войско несколько часов, но вокруг сейчас море некросилы. Почему ты слабеешь прямо на глазах?

– Всё пройдёт, – ответил Теодор, титаническим усилием воли заставляя себя не виснуть на Хасиде, а идти самостоятельно. – Я просто устал…

Друзья встревоженно переглянулись, и Биэль что-то негромко сказал Генриху. Тот внимательно выслушал старого друга и осторожно опустил Зайку на землю. Девочка посмотрела на отца, на Биэля, на Теодора, подбежала к нему, взяла за руку, словно к чему-то прислушиваясь. Её личико приобрело несвойственную ему отрешённость, как будто Зайка погрузилась в какой-то иной, недоступный никому другому мир. Все, затаив дыхание, наблюдали за девочкой, а она продолжала неподвижно стоять, только иногда едва заметно то кивала, точно соглашаясь с кем-то, то качала головой, отказываясь или споря. Было совершенно очевидно, что Зайка ведёт какие-то невозможные в обычном, реальном мире переговоры. Большинство из присутствующих вскоре стало догадываться, кем был невидимый собеседник их Зайки. Но ни у кого даже мысли не возникло о том, что можно вмешаться в этот странный диалог.

Наконец Зайка открыла глаза и посмотрела на графа.

– Папа, – очень серьёзно обратилась она к нему, – ты должен отвести Тео к месту силы, Она его ждёт, чтобы принять решение.

И почему-то все сразу поняли, кого девочка имела в виду. Граф Генрих кивнул и только уточнил:

– Мы должны прийти вдвоём с Теодором?

– Нет, – девочка тряхнула золотыми локонами, – она сказала, что могут прийти все, она не против. Даже Биэль и Харви могут… Теперь им можно…

Путь к загадочному месту силы оказался достаточно коротким: войдя в замок, Зайка уверенно повела их к лестнице, которая спускалась в подвал, где Христофор хранил так называемый «стратегический запас»: варенье, яблоки, которые почему-то очень долго оставались свежими, солёные и квашеные овощи и прочую вкуснятину. Подойдя к стене, девочка нажала на ничем на первый взгляд не отличающийся от остальных камень, и часть стены бесшумно отъехала в сторону.

– Я был здесь тогда… – еле слышно проговорил Генрих, – но Она не захотела со мной говорить… Лишь сказала, что я не оправдал её ожиданий, а потом я, сколько ни приходил, сколько ни нажимал, стена не двигалась с места.

– Да кто Она-то? – таким же едва различимым шёпотом спросил Морти, поддерживающий Тео с другой стороны, так как сил у ректора уже не осталось, они словно утекали через какую-то не видимую глазом прореху.

– Великая Лестница, – словно о чём-то само собой разумеющемся проговорил Биэль, – насколько я понял из того, что прочёл, только она принимает решение, кому открыться, а от кого спрятаться.

– Совершенно верно, демон, – внезапно прозвучало вроде как откуда-то сверху, но при этом никто не мог точно сказать – откуда именно. Казалось, звук шёл одновременно со всех сторон, – я пригласила того, кто заслужил встречу со мной.

– А нас почему позвала? – Морти не мог упустить случая пообщаться с какой-то новой явно даже для него сущностью.

– Ну, ты, юный бог, всё равно пролез бы, насмотрелась я на таких, как ты, – в безликом поначалу голосе мелькнула еле уловимая насмешка, – а остальные так или иначе причастны к произошедшему.

– Что с Тео? – Хасид с трудом поддерживал Теодора, который бледностью сравнялся с светло-серым цветом стен. – Из него уходит сила! Он так долго не продержится! Или ты позвала его, чтобы добить?

– Нет, – голос остался спокоен, хотя всем на какое-то мгновение показалось, что Великая Лестница готова рассердиться, – он пропустил через себя слишком много сырой некросилы, и теперь расплачивается за это.

– Но он же сделал это не ради себя! – воскликнул Харви. – Нельзя было допустить, чтобы колдун захватил замок! Неужели тебе всё равно, что произошло бы с этим местом потом, после победы Блайвилей?!

– Я не вмешиваюсь в дела людей, – равнодушно сообщил голос, и почему-то стало понятно, что это действительно так: ей, этой силе, было совершенно безразлично, с кем из людей иметь дело. – Долгое время никто не пытался овладеть мощью, что скрыта под этим замком. Но сейчас победитель есть, и я готова отдать ему то, что он заслужил. Он получит новые способности, запредельное могущество и исполнение всех желаний. Ты готов принять этот дар?

Все посмотрели на Тео, который держался на ногах исключительно потому что его поддерживали с обеих сторон Хасид и Биэль. Молодой человек поднял голову и, помолчав, медленно проговорил:

– Мне не нужно то могущество, о котором ты говоришь, – кто-то, кажется, это был Морти, негромко ахнул, – я защищал замок не для этого. Если ты сможешь сделать так, чтобы это место было надёжно защищено от любых посягательств, я буде считать, что получил лучшую награду из всех возможных.

– Ты отказываешься от исполнения желаний? – на этот раз в голосе отчётливо прозвучало удивление.

– Что стоит исполнение желания, если ты сам ничего для этого не сделал? – вопросом на вопрос отозвался Теодор. – Это скучно и нечестно. Смысл жизни – теперь я понимаю это совершенно ясно – в пути к победе, а не в ней самой.

– Я услышала тебя, – после достаточно долгой паузы сказала Великая Лестница, – но, может быть, этот источник открыть для тебя, бывший владелец?

Генрих прерывисто вздохнул, не в силах совладать с чувствами.

– Ты сможешь пожелать жизни для себя и своих близких, – искушал голос, – снова станешь живым, ощутишь радость бытия. И дашь жизнь дочери, друзьям…

– Это очень щедрый дар, – хрипло ответил Генрих, и Леонарду показалось, что сейчас граф согласится, ведь предложение было более чем привлекательным.

– Так ты согласен? – в голосе послышалось удовлетворение.

– Но зачем мне жизнь, в которой я каждое мгновение буду помнить о том, что предал того, кто вернул мне замок и отразил коварное наступление врага? Зачем мне могущество, купленное такой ценой? Поэтому – нет… Если мне повезёт, Теодор воплотит меня, и я смогу принести этому месту немало пользы.

– А твоя дочь? – не успокаивался голос. – Её ты не хочешь спросить? Может быть, ей цена покажется не слишком высокой? Она столько лет была душой замка, что тоже имеет прав голоса, не так ли?

– Я согласна с папой, – Зайка прижалась к Генриху, – я не хочу другой жизни кроме той, что у меня есть сейчас. К тому же, я нужна Теодору, Хасиду и Огюсту, а также всем остальным… Нет, мне не нужно могущество…

– Тогда, может быть, ты, юный бог, не откажешься?

– Ой, я тебя умоляю! – воскликнул Морти. – Вот оно мне надо?! У меня практика заканчивается, мне на работу пора! Может быть, мне даже целый мир дадут! Хотя какая-нибудь империя тоже сгодится. Так что – нет уж, не надо мне такого счастья.

– Да будет так! – неожиданно голос приобрёл потрясающую силу и мощь. – Вы выдержали последнее испытание – испытание на бескорыстие. Оно самое сложное, и теперь я спокойна: источник в надёжных руках.

– Но Тео плохо, – воскликнул Хасид, – ты можешь что-нибудь сделать?

– Это пройдёт, – спокойно сообщил голос, – он пролил кровь, защищая замок, и теперь это место признаёт его своим. Происходит слияние, это непростой, но болезненный процесс. Посмотри на его грудь…

Хасид расстегнул перепачканную кровью рубашку Теодора, и все присутствующие смогли увидеть, как на смуглой коже напротив сердца постепенно проявляется рисунок: замок, а над ним корона.

– Теперь он признанный замком и силой правитель этого небольшого королевства, и только он отныне будет решать, как, когда и кому передать своё место. Но я чувствую, что произойдёт это очень нескоро… Начинается новое время – время Академии…

Эпилог

Главное турнирное поле, расположенное в заросшей странной серой травой долине неподалёку от императорского дворца, было расчерчено на расходящиеся от центра к трибунам круги. Магический купол закрывал поле сверху, чтобы ни один, даже самый слабый, порыв ветра не мог склонить чашу весов в сторону того или иного участника. Здесь состязались в мастерстве, а не в везении и удаче.

Трибуны, поднимавшиеся амфитеатром, были заполнены до отказа ещё за несколько часов до начала состязания, так как ни для кого не было секретом, что среди участников в этом году будут не только демоны, но и представитель из королевства людей. Никто ничего толком не знал об этом таинственном участнике. Известно было лишь то, что он – личный гость императорской семьи. Название королевства людей – Терейи – мало кому что говорило, разве что тем, кто занимался вопросами торговли. Ну и немногие знали, что не так давно, чуть меньше полугода назад, там была какая-то заварушка, в которой принимали участие какие-то из императорских отрядов. Но вникать никто не собирался: демоны в силу своего характера где только ни воевали…

Наконец-то приблизился час начала состязаний, и в центральной ложе появился император Аш-Рибэйл в сопровождении нескольких незнакомцев. Это вызвало оживлённое перешёптывание в толпе зрителей, так как раньше на знаменитый турнир посторонних старались не приглашать – это был внутренний праздник империи Освэш.

– Приветствую участников традиционного турнира и болельщиков! – пронёсся над полем и трибунами усиленный магией рык императора. Присутствующие отозвались восторженным рёвом: Аш-Рибэйла искренне уважали и ценили.

– Сегодня мы узнаем лучшего метателя ножей империи Освэш!

Новый взрыв восторженных криков чуть не вызвал обрушения трибун: почему-то всем казалось, что сегодняшний турнир будет особым. Между тем император продолжал:

– Рядом со мной мои гости, – он повернулся к высокому по человеческим меркам молодому мужчине, – лорд Теодор Франциск Холверт, ректор Терейской Академии Последнего Шанса. Он мой друг!

По рядам зрителей пронёсся негромкий шёпот: демоны редко кого-то называли друзьями, это звание непросто было заслужить. Значит, этот совсем молодой человек совершил что-то более чем достойное, раз император почтил его таким образом.

– Хочу представить вам ещё одного человека, которого я с удовольствием называю другом – его высочество принц Хасид Бертринский.

Совсем невысокий по демонским меркам человек приветливо улыбнулся и слегка поклонился. Шёпот стал громче, и кое-кто задумался над тем, что в мире что-то меняется, раз император в открытую покровительствует представителям двух человеческих королевств. А значит, следует оперативно начать налаживать торговые и дипломатические отношения с упомянутыми королевствами.

– А теперь пусть начнётся праздник!

Император махнул рукой, и на арену один за одним стали выходить участники сегодняшних соревнований. В итоге на поле выстроились около тридцати демонов и один человек. Любопытство присутствующих достигло невероятных вершин. Срочно пересматривались сделанные ставки, ведь было ясно, что гости наверняка рассчитывают на то, что человек дойдёт до финала, иначе не приехали бы. А значит, можно попробовать поставить и на него, немножко, разумеется… не бывало ещё такого, чтобы человек получил даже серебряные звёзды на клинки. А про золотые говорить никому даже в голову не пришло! Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда!

В центре арены поставили мишень, изображение которой с помощью магии транслировалось на огромный экран, расположенный напротив императорской ложи.

Первый круг прошли все без исключения участники, так как к соревнованиям были допущены лучшие из лучших. Некоторые махали друзьям и приятелям, сидевшим на трибунах. Единственный человек среди демонов иногда перебрасывался с кем-нибудь из соперников парой слов, и видно было, что относятся к нему всерьёз, без снисходительности. И это удивляло…

После второго круга несколько участников, не попавших в центр мишени, выбыли из состязания и присоединились к зрителям. С каждым кругом соревнующиеся отходили от мишени всё дальше и дальше, перебираясь за границу следующего очерченного круга. Вскоре участников осталось десять, потом семь, потом пять… Напряжение, витавшее над ареной, достигло невероятного уровня. Чуть ли не больше всего зрителей удивляло, что человек легко и невозмутимо попадал в центр мишени, казалось бы, даже не напрягаясь. На поясе у него висели клинки странного серебристого цвета, но человек не прикасался к ним, используя самые обычные ножи, как и все участники турнира.

Когда соперников осталось трое, даже император поднялся со своего места, стараясь не пропустить ни единой детали. Поразительно, но человек – как бы ни закончился финал – уже получал бронзовые звёзды на клинки, и уже одно это было настоящей сенсацией.

Расстояние до мишени было уже таким, что обычному воину сложновато было бы попасть даже в саму мишень, не то что в её центр.

Вперёд вышел высокий демон, один из несомненных фаворитов у зрителей, потому что его появление приветствовалось восторженными криками. Он долго стоял, стараясь поймать то состояние, в котором клинок полетит именно туда, куда его направит рука мастера. Потом поднял руку, и нож серебристой рыбкой полетел прямо в мишень, вонзившись всего в паре сантиметров от центра. Это был великолепный результат, и демон радостно помахал зрителям.

Второму участнику повезло меньше, и его клинок лишь зацепил мишень, но он не расстроился, так как в любом случае получал звёзды на клинки. И воин почти не сомневался, что ему достанется серебро, так как победитель уже практически определился.

Когда вперёд вышел человек, над ареной повисло гробовое молчание: зрители боялись лишним вздохом помешать удивительному даже для демонов – что уж говорить о людях! – мастеру сделать свой решающий бросок. Человек встал, пару раз качнулся с пяток на носки, прошептал что-то и, мягко изогнув кисть, отправил клинок в сторону мишени. Застыв, все смотрели, как серебристая искорка несётся к центру арены. А потом раздался коллективный не то вздох, не то стон: нож человека вонзился в мишень в самом центре, именно там, где была нарисована крохотная точка.

Абсолютное безмолвие через несколько секунд сменилось восторженным рёвом, свистом и криками. При всей сложности характера, вспыльчивости и коварстве, демоны умели ценить истинное мастерство, а здесь и сейчас они стали свидетелями именно этого.

Императору даже пришлось подождать несколько секунд, пока его непростые подданные успокоятся и будут в состоянии выслушать своего правителя.

– Сегодня у нас удивительный день! – голос императора звенел от непонятных пока остальным эмоций, что уже само по себе претендовало на звание сенсации. – Традиционный турнир империи Освэш выиграл человек!!! И я не могу передать вам, как я счастлив! Вы удивлены?

Ответом ему был действительно изумлённый шёпот ветром пронёсшийся над ареной.

– Теперь я могу представить вам нашего победителя по полной форме! – продолжил император, легко перепрыгивая через бортик ложи и с помощью левитации мягко опускаясь на землю. Он подошёл к человеку и крепко его обнял.

– Я счастлив объявить, что победителем сегодняшнего турнира стал Огюст Аш-Стендридж, человек, которого я, император Аш-Рибэйл, назвал своим братом. Полгода назад вот таким же броском он спас мне жизнь, убив чёрного колдуна, готового швырнуть мне в спину смертельное заклинание. Он настоящий воин, ибо готов был погибнуть сам, но спасти того, за кого отвечал. Если бы не этот человек, я давно был бы мёртв. И я с огромным удовольствием вручаю ему клинки с золотой звездой императора Освэша. Запомните этот день! Поздравляю тебя, брат!

Невозможно передать словами, что творилось под куполом следующие несколько минут. Такого шквала эмоций, наверное, эта арена не видела никогда. Огюста поздравляли, обнимали, благодарили, приглашали в гости, пытались расспрашивать о той битве… Юноша совершенно ошалел от происходящего и при первой же возможности сбежал в императорскую ложу, где с упрёком посмотрел на веселящегося императора.

– Ну вот как тебе не стыдно, Рэй? – Огюст с упрёком взглянул на брата. За прошедшие полгода он постепенно привык обращаться к нему по имени.

– Мне? Вот вообще ни капли, – честно признался тот. – Вот погоди, я тебя ещё на балу представлю….

– Может, не надо? – робко поинтересовался Огюст, с ужасом представивший толпу заинтересованных демонесс, жаждущих его внимания и рассказов. – Давай лучше в академию вернёмся? Там Бигли планирует организовать второй литературный салон… А ещё лучше – давай отправимся к нам в гости! Ты кстати, обещал. Отец ведь ничего не знает о том, что произошло… Порадуем его визитом… Только заскочим в академию, обрадуем деда, хорошо? Он, конечно, сейчас занят, наводит порядок в окружении Лимейны, но, думаю, всё равно будет за меня рад.

– Договорились, – засмеялся император, – тем более что я обещал Ганелону привезти ему парочку преподавателей для столичной военной академии. Он после тех событий взялся наводить порядок, что давно следовало бы сделать. Нет, всё-таки иногда встряска, даже такая опасная, идёт нам, правителям, на пользу. Тео, ты с нами или задержишься?

– С вами, конечно, – Тео с Хасидом подошли к императору в компании нескольких молодых демонов. – Дома всегда лучше…

Конец